Гость в студии – один из подписантов этого документа, главный научный сотрудник Математического Института РАН (МИ РАН) имени Стеклова, академик РАН Аркадий Викторович КрЯжимский.

А. Кряжимский является не только одним из подписантов, но и одним из инициаторов и организаторов возникновения этого обращения. Что толкнуло выступить с довольно резким заявлением по поводу реформы РАН? Как объяснил акад. А.Кряжимский, лично он и его коллеги раздумывали о сути реформы РАН и о своей реакции на эту реформу, и все эти раздумья можно свести к двум простым вопросам и двум простым ответам.

Первый вопрос. Полезна ли для российской науки предлагаемая правительством реформа РАН? Ответ группы учёных, которые подписали обращение, однозначен: нет, не полезна.

Второй вопрос. Нуждается ли РАН действительно в реформировании? Ответ такой: да, увы, нуждается.

Далее А. Кряжимский остановился более подробно на этих двух тезисах.

Полезна ли реформа, предлагаемая правительством для РАН? А. Кряжимский и его коллеги считают, что не полезна. В чём состоит основной вред, основной негативный элемент в этом предложении? Он заключен в главной задаче данного законопроекта, которая состоит в том, чтобы отделить институты РАН от собственно академии. Об этом совершенно ясно и недвусмысленно заявил в недавнем интервью на радио "Эхо Москвы" министр образования и науки.
Какова логика? Какая мотивация стоит за таким решением? Мотивация, по словам А. Кряжимского, состоит в следующем. Вся наука делается "рабочими лошадками" в институтах РАН. Сами же академики давно уже не занимаются наукой. Они получают свою академическую стипендию и занимаются отчасти этой самой "хозяйственной деятельностью", которая для науки вредна.
Спрашивается, верна ли эта интерпретация? Верно ли это положение? С точки зрения группы учёных, которых представляет А. Кряжимский, это положение совершенно неверно.
Можно прикинуть, сколько членов РАН и членов-корреспондентов РАН в принципе имеют доступ к распоряжению хозяйственными вещами, к хозяйственной деятельности. Для этого академик предложил огрубить ситуацию и предположить, что все руководители РАН, включая весь президиум РАН, президиумы трёх отделений РАН и всех директоров всех институтов РАН, не занимаются ничем иным, кроме как хозяйственной деятельностью. По мнению гостя в студии, это является чудовищным преувеличением, потому что на самом деле дело обстоит не так. Понятно, что они занимаются не только хозяйственной деятельностью, но можно предположить, что это так.
Какой же процент от всех академиков и членов-корреспондентов составляет эта группа? От силы одну треть, уверен А. Кряжимский. А что же две оставшиеся трети? Две оставшиеся трети академиков и членов-корреспондентов всю жизнь занимались наукой и только наукой. И, может быть, ещё преподаванием своей науки в вузах. Они выросли в своих институтах, они воспитались в своих институтах, они срослись с коллективами своих институтов, они получили звания членов-корреспондентов и академиков за результаты своего труда. Этих людей можно назвать "коренниками" науки. То есть, это "рабочие лошадки", "тягловые лошади", которые тянут за собой научные направления и научные школы.
Следуя предлагаемой реформе, этих "коренников", лидеров науки надо будет отключить от их институтов. Дадут им стипендию, и пусть они получают деньги и пусть сидят в своём клубе и изредка занимаются рецензированием каких-то государственных программ или госпроектов.
Спрашивается, согласятся ли работающие академики, члены-корреспонденты с таким положением дел? Захотят ли они это расценить как некую привилегию и условие для спокойной жизни? А. Кряжимский думает, что нет, ибо эти люди всю жизнь привыкли работать, они всю жизнь занимаются научным трудом. Они, конечно, не мыслят себя вне науки. Их называют ещё "подвижниками науки".
И получается ситуация, что академик, член-корреспондент, который попал в такое положение, вдруг изъявляет желание вместе со своим родным коллективом в родном институте продолжать заниматься той же самой темой или, может быть, какими-то другими изысканиями в данной теме. Спрашивается, будет ли ему и этому коллективу в данной ситуации такая возможность предоставлена? Конечно, скажут, что такая возможность может быть предоставлена новым директором этого института, который будет назначен соответствующим ведомством. Да, конечно, может. Но может и не быть предоставлена такая возможность. Ведь менеджер рассуждает совершенно по-другому, у него в голове сидят некие критерии эффективности, некие, возможно, элементы бизнес-плана и т.д. Он ориентирован на какие-то вполне земные понятные показатели. Скорее всего. Может быть, это и не так. Но может это будет и так.
Но ведь наука – это не производство. Научный продукт не может подчиняться бизнес-плану. Все значимые научные достижения (результаты) получены неожиданно. Они возникают обычно несколько в стороне от главной дороги (мейнстрима), по которой бежит большинство исследователей в конкретной области. А кто-то взял и подметил боковую дорожку, которая ведёт как раз к результату. И таких дорожек, вообще говоря, может быть огромное количество. Из этого огромного количества ложных дорожек нужно отобрать ту, которое ведёт туда, куда надо.
Но ведь правительство и говорит, что учёным не надо заниматься хозяйственными проблемами вроде ЖКХ, электричества, земель и так далее. Им предлагается заниматься наукой, высматривать те самые боковые дорожки, по которым можно прийти к достижениям и открытиям. А правительство возьмёт на себя неблагодарный труд по обеспечению всего этого всем необходимым.

А. Кряжимский согласился, что если создастся такая двойственная структура управления институтами, когда научной работой будет руководить научный директор института, а всей хозяйственной деятельностью занимается специально поставленный человек, то это будет совершенно справедливо и правильно. Но дело-то в том, а от кого будут зависеть принятие решений о научных направлениях и о финансировании тех или иных предложений? Например, академик выступил с инициативой продолжить работать в стенах своего института со своим коллективом над своей главной темой. А законопроект не даёт конкретного ответа на данный вопрос. И вполне можно допустить, что полным управленцем в принятии всех решений по финансированию даже научных проектов будет выступать некий эффективный менеджер.
Кроме того, критерии успеха в научном творчестве могут отличаться от критериев сиюминутной эффективности. Все основные научные продвижения достигаются в режиме научного поиска. Поэтому свободный научный поиск – это и есть режим существования правильной науки, ведущей действительно к новым знаниям.
К тому же в современных условиях, когда предмет научных исследований очень усложняется, когда основные продвижения на научном поприще осуществляются на стыках наук и дисциплин, когда к исследованиям привлекаются разнодисциплинарные коллективы, научный поиск ни в коем случае не может быть спонтанным. Этот научный поиск тоже подлежит определённому управлению.
На чём базируется это управление? Управление случайным научным поиском базируется, естественно, на опыте и на интуиции, интуитивном управлении. И кто может осуществить такое интуитивное управление, которое отыскивает боковые дорожки во всей массе исследований? А. Кряжимский уверен, что только тот самый "коренничок", человек, который имеет уже за собой истории интуитивно найдённых путей к правильным результатам. Вот такой человек может опираться на свой опыт. Но ни в коем случае не менеджер.

А. Кряжимский считает, что подобного рода рассуждения как раз и подводят к заключению о том, что в данной конфигурации, в данной редакции, в данном черновике этого законопроекта существует очень серьёзная опасность для науки.

Академик согласился с тем, что у многих его коллег - далеко запенсионный возраст и у многих индекс цитирования далеко не самый лучший, но не это  главное. А отвечая на вопрос ведущего: «В чём, на ваш взгляд, необходимо реформировать РАН?» он сказал следующее: «Мне горько, но приходится говорить: в РАН наблюдаются некие застойные явления… Чрезвычайно замедленный цикл ротации кадров… Наиболее же системный недостаток РАН в её теперешнем виде – это отсутствие обратной связи… отсутствие приёма и поощрения инициативы снизу. Этот канал абсолютно забит. Он не работает. И люди расхолаживаются…. Это ведёт к застою и в собственно научном процессе….

Далее. Наблюдается некая изолированность наша от научных программ других стран – очень активных, амбициозных, междисциплинарных.  Отсутствие нашего участия в них. Мы должны были встраиваться в них, представлять свои варианты этих программ, лоббировать свои варианты и свои интересы. Наша позиция совершенно здесь незаметна…..

 Не совсем приятный момент, для меня, мне это тоже не совсем приятно говорить – это некая пассивность руководства РАН в отношениях с нашими властями. Вот Ж.И. Алфёров говорил об этом, и он говорил об отсутствии спроса на научные исследования в нашей стране – это системное явление, системный неприятный феномен, который нашей стране присущ. От кого  зависит отсутствие спроса? Говорят, вот, мол,  от руководства страны. Но это ведь не совсем так: ведь сама РАН, сами научные сотрудники обязаны были прилагать усилия, чтобы создать этот спрос….».

Далее А.Кряжимский перешёл, как он выразился, «с негатива на позитив. Может ли РАН  самореформироваться? И предприняла она какие-либо усилия в этом направлении? Ответ - да! И в первом, и во втором случае. И наиболее ярким подтверждением этому является предвыборная программа нынешнего президента РАН Владимира Евгеньевича Фортова. Он пришёл в президентскую кампанию под лозунгом реформирования, и под этим лозунгом он был избран… В своём заключительном выступлении, уже после избрания он (Фортов) обратился к присутствующим на Общем собрании РАН: «Дорогие коллеги (а среди коллег  были как академики и членкоры, так и представители институтов РАН), если у вас есть какие-либо соображения по поводу реформирования РАН, незамедлительно, пожалуйста, сообщайте мне и моей команде».

Другими словами Владимир Евгеньевич совершенно явно и недвусмысленно  открыл этот канал обратной связи, который долгое  время не функционировал. Он обратился с призывом… И вот этот поток информации, который мог бы прийти к Владимиру Евгеньевичу и его команде…., конечно, был бы очень ценен…

Я бы ещё упомянул, что Владимир Евгеньевич совершенно открыто и однозначно говорил, что ему нужен 1 год, чтоб провести эти реформы. Этого года ему дано не было, и сейчас весь коллектив РАН (и научные сотрудники, и академики) находится в подвешенном состоянии: либо нам просто всем сидеть и ничего не делать, ждать, когда там наверху будет принято какое-то решение (конечно, не без какого-то переговорного процесса), либо предпринимать какие-то усилия.

И вот сейчас наше сообщество – коллег, с которыми мы подписали вот это наше заявление (ТГ: заявление 74 академиков и членкоров РАН от «1 июля 2013г.» об отказе входить в новую академию наук. Они выступили сразу же после того, как получили первоначальный вариант законопроекта,  в котором говорилось о ликвидации РАН и о создании новой академии в виде клуба учёных, отделённого полностью от институтов РАН), а также  ряд сотрудников институтов РАН решили заниматься сборкой вот этой альтернативной программы самореформирования РАН.

…Конфронтационных действий, я думаю, нам уже достаточно. Этот шаг с заявлением, этот шаг, который мы сделали – он достаточно резонансный, сильный, может быть, чрезмерно сильный.. для нас... Во всяком случае, мы не привыкли выступать в таком качестве…

И наши группы, их, вообще говоря, несколько, они и  в Президиуме РАН есть, собрались заниматься созданием такой альтернативной программы самореформирования РАН.

Я думаю, это – очень такой конструктивный и, я бы сказал, такой кооперативный шаг по отношению к инициаторам законопроекта…

Если в процесс реформ будут включены массы научных работников, они ведь люди творческие, множество творческих людей…

Полностью запись беседы с акад. А.В. Кряжинским слушайте в аудиозаписи –

http://www.za-nauku.ru/