Согласно докладу Лейнера губернским партийным властям от 20 марта 1920 г., он «увидел ужасный хаос» и «ужасный террор — мщение белогвардейцам». По его словам, партизанский суд М.В. Козыря «без всякой определённой системы присуждал к расстрелам и проч., без предварительных следствий… На третий день из стоящей [там] власти партизан кое-как власть была сконцентрирована и передана нам — Ревкому. В тюрьмах камеры были переполнены… было много и невинных. При разборе [дел] и разгрузке тюрьмы… на нас были нарекания со стороны партизан. По поводу учёта и отобрания захваченной мебели и проч. вещей партизанами было большое неудовольство против коммунистических порядков"[37].

Сильно пострадало и енисейское казачество (до 14 тыс. чел., из которых не менее 2 тыс. воевало на стороне белых[38]), активно участвовавшее в вооружённой борьбе с большевиками и партизанами на протяжении всей Гражданской войны. Уже в ходе Минусинского восстания в ноябре 1918 г. ярко проявились антиказачьи настроения. Это восстание было вызвано в первую очередь кампанией по уничтожению нелегальных самогонных заводов, иные из которых выпускали до 70 вёдер спирта в день, а также розыском дезертиров и взиманием недоимок. Ряд сёл стихийно восстали, перебив часть администрации, казачьих воинских команд и представителей зажиточного населения. Так, в с. Дубенском Тигрицкой волости 9 ноября было убито 10 казаков и милиционеров, а в большом с. Каратузе повстанцы убили 19 казаков с офицером, вырезали купеческую семью, расстреляли священника и его жену[39].

В феврале 1919 г. партизанская шайка П.Е. Щетинкина сожгла станицу Игинка Ачинского уезда, перебив многих казаков[40]. Создавший осенью 1919 г. в Минусинском уезде свой партизанский отряд П.Л. Лыткин в неопубликованных мемуарах охотно рассказывал об убийствах: в с. Восточенское — священнослужителя и четверых казаков, в станице Алтайской — семи казаков. Жители уезда отзывались о Лыткине как о террористе-хулигане, стрелявшем в крестьян ради озорства, и грабителе, привёзшем домой после своей партизанской эпопеи несколько возов чужого добра. Уже при советской власти Лыткин «прославился» как один из активнейших деятелей красного бандитизма[41].

Пробиравшийся в Соединённые Штаты через Монголию и Китай известный журналист Ф. Оссендовский весной 1920 г. отметил: «Каратуз — столица южно-енисейского казачества. Впрочем, теперь селение не узнать. Пришлые крестьяне и красногвардейцы перерезали всех казаков, разграбили и сожгли их дома, превратив село в большевистский центр всей Минусинской округи». Он же вспоминал о ледоходе на Енисее: «По реке плыли трупы расстрелянных контрреволюционеров — офицеров, солдат, казаков из армии адмирала Колчака… сотни обезглавленных тел, у некоторых были отрублены и руки, у других — проломлены черепа, обезображены лица, сожжена кожа…"[42].

Откровенный садизм постоянно проявляли и алтайские, и енисейские, и забайкальские, и амурские партизаны, жестоко пытавшие и убивавшие пленных. Рядовой партизан дивизии Ивана Третьяка Я.А. Пасынков, вспоминая о партизанских буднях, выразился более чем определённо: «Пленных дивизия редко брала, большинству головы отрубали на «рукомойке""[43]. Из этого мемуара следует, что у партизан либо имелись штатные палачи, либо, что вероятнее, сами расправы носили характер соревнования: кто ловчее смахнёт шашкой голову жертве и т. п.

Сводка штаба отдельной Восточно-Сибирской армии за 3−4 апреля 1919 г. сообщала, что в горах Забайкалья близ Курунзулая было найдено 20 трупов казаков 3-го полка, в том числе четырёх офицеров — все «без носов, ушей и пальцев». Белая пресса, сообщая об этом эпизоде, указывала, что отказавшихся идти к партизанам рядовых казаков красные, прежде чем убить, обливали кипятком[44]. Изменявшие присяге и переходившие на сторону врага казаки не жалели вчерашних товарищей. Так, в посёлке Грязновском Олочинской станицы, что в 20 верстах от пограничного с Китаем Нерчинского Завода 15 июля 1919 г. две сотни казаков 1-го Забайкальского казачьего полка перешли к красным партизанам и в ходе последовавшей «чистки», помимо 13 офицеров, было расстреляно более четверти состава — 52 казака[45]. Командовавший в 1920 г. Восточно-Забайкальским фронтом и 1‑м Забайкальским корпусом казак Я.Н. Каратаев, воевавший с семёновцами, отличался крайней жестокостью и практиковал красный бандитизм, из-за чего многие арестованные вскоре оказывались убитыми «при попытке к бегству"[46].

В мемуарах бывшего начальника Амурской уездной милиции описывается нападение партизан (вероятно, в конце 1919 г.) на с. Тамбовка под Благовещенском, взявших в плен несколько человек: «Мы искали нашего делопроизводителя и нашли его и трёх казаков недалеко от деревни Тамбовки, в овраге, раздетых донага, изрубленных, истыканных как только можно. Потом им были приданы издевательские позы, и так они были заморожены. А мой делопроизводитель был поставлен на колени и держал в руках собственное сердце"[47].

Партизанский комиссар дальневосточных отрядов П.П. Постышев, говоря о повстанческих расправах и умиротворяющей роли партийцев, хладнокровно вспоминал, ухитряясь соединять понятия «нередко» и «иногда», буквально следующее: «Единственно, что нередко срывалось у коммунистов, — это то, что иногда не удавалось удержать разъярённых крестьян-партизан, которые, видя издевательства белых над их деревнями и сёлами, в целях мести иногда, нам казалось, переходили пределы. <…> Уссурийские казаки, пожалуй, в значительной своей части бывшие опорой Калмыкова, увидевши его гибель [в 1920 г.], начали присоединяться к нам… Чтобы доказать свою преданность и искупить своё прошлое, они так зверски, так жестоко расправлялись с пленными калмыковцами, которые попадались нам, что у наших партизан иногда морозом кожу подёргивало"[48].

Историк Гражданской войны в Восточной Сибири П.А. Новиков отметил, что забайкальские казаки в годы Первой мировой войны в процентном отношении потеряли убитыми в три раза меньше, чем русская армия в целом, причём данные по другим казачьим войскам носят схожий характер. По мнению исследователя, в условиях Гражданской войны это обстоятельство не могло не повлиять на поведение казачьего населения. Надо полагать, что казачество оказалось не готовым терять большое количество людей, поскольку не имело такого опыта в прошлом. Это и могло стать одной из причин поражения казачьих сил в Гражданской войне[49]. Похоже, что беспощадный террор партизан оказался эффективным и сломил сибирское казачество.

Красная партизанщина нанесла сильнейший как демографический, так и экономический ущерб казакам восточной части России. Число погибших исчислялось многими тысячами. В 1919 г. партизаны уничтожили хозяйства примерно пятой части крестьянской буржуазии Сибири. Во второй половине 1920 г. и за 1921 гг. «в результате разгрома кулацко-белогвардейских мятежей было ликвидировано около половины хозяйств деревенской буржуазии"[50]. Наиболее пострадавшими оказались зажиточные казачьи семейства. К этому необходимо добавить, что разорение усадеб очень часто сопровождалось убийствами хозяев, если те не успевали скрыться. А с окончанием партизанских действий в Сибири и на Дальнем Востоке последовал продолжительный период красного бандитизма, когда местные партийные ячейки, милиция, работники волостных и уездных ревкомов, внутренние войска, в значительной степени состоявшие из бывших партизан, где открыто, а где тайно самосудом истребляли тех, кого считали белыми «гадами». В результате зимой 1920−1921 гг. только в одной из волостей Алтайской губернии, по признанию председателя губисполкома, было убито до 400 чел.[51]

Особенно красный бандитизм проявился при подавлении крестьянских мятежей[52]. Так, военком Кокчетавского уезда Акмолинской губернии Ф.В. Воронов в марте 1921 г. писал в ЦК РКП (б), каким образом подавлялось Западносибирское восстание: «Красноармейские части были невероятно разъярены, когда шли подавлять восстание, расстреливали всех, кто попадался под руку при входе в ту или иную казачью деревню. От 9 восставших казачьих станиц около гор. Кокчетава, можно сказать, не осталось камня на камне"[53]. В целом по Сибири, Казахстану и Дальнему Востоку значительную часть пострадавших от красных бандитов составили казаки. Одновременно их постоянно «чистили» и чекисты, фабрикуя многочисленные дела об антисоветских заговорах и повстанческих организациях. Добивали казачье сословие в 1930-е гг. главные репрессивные кампании этого десятилетия — коллективизация и Большой террор.

---