Бой в чеченском селении Гехи в то время работавших в СОБРе ДВ РУБОП, а ныне майорам милиции в отставке Евгению Иванченко и Валерию Кононенко запомнился на всю жизнь. Там погиб офицер СОБРа Сергей Орлов.
Его звали по рации: "Орел"! "Орел"! На связь!" А в ответ торжествующий голос с характерным чеченским ак­центом: "Орел" отлетался. Аллах акбар!" Се­режу нашли убитым. Дома ждали его возвращения жена с грудным ребенком.
Нашу группу разблокировали с превели­ким трудом... Все пятнадцать человек получили контузии и ранения, а девять надолго попали в госпиталя.
Е.Иванченко: у нас была информация, что в селе Гехи в трех домах постоянно бы­вают вооруженные боевики. Мы, как было обусловлено порядком взаимодействия с мирным чеченским населением, поставили в известность главу администрации села, что приступаем к проверке паспортного режима. Переговоры с ним успешно закончились и нитка из наших бэтээров и машин стала втягиваться в село.
В.Кононенко: оказалось, что в селении проходило совещание полевых командиров, потому боевиков набралось сотни четыре.
Е.Иванченко: с началом проверки документов обратили внимание на несуразно стоящую "Ниву". Так добрый хозяин не оставляет машину. Когда наша группа открыла ворота и вошла во двор одного из домов, мы увидели боеви­ка, который целился в нас из гранатомета "Муха". И сразу нас обстрелял чеченский снайпер. В завязавшейся перестрел­ке он был обнаружен и уничтожен. С началом стрельбы чеченцы по­дорвали ту самую "Ниву". Она была начинена взрывчаткой. После ее подрыва по нам из "бесшумки" стал работать еще один снайпер. Скоро мы оказались в огненном кольце.
В.Кононенко: бой был неравным. Мы просто забросали друг друга гранатами.
Е.Иванченко: скопление боевиков, интенсивность и плотность их огня были очень велики. Больше двух часов пробивались к нам на выручку 47-й оперативный полк и спецназовцы 7-го отряда ВВ. 9 февраля 1995 года под Малым Бамутом мы, дальневосточные собровцы, пришли на помощь 47-му полку. 9 июля 1996 года уже 47-й полк помогал нам выходить из окружения. Счет шел на секунды. Опоздай спецназовцы, и мы погибли бы в своем бэтээре - он уже горел. Только его покинули, как взорвались боеприпасы, что оставались в нем.
Дали команду на отход. Раненые, мы забрались в подошедший БТР. Тут я услышал, как Сергей сказал: "Там кто-то остался". В ходе боя находившийся с нами зам. командира тактической группы занял позицию между колес БТРа. Чеченский пулеметчик попал ему в корпус, и он погиб. Орлов не знал этого, пошел вытащить его из-под огня, но сам попал в прицел боевиков.
Лейтенант милиции Орлов Сергей Владимирович родился 26 ноября 1972 года в Хабаровске. Оперуполномоченный специального отдела быстрого реагирования Дальневосточного регионального управления по борьбе с организованной преступностью. Участвовал в ликвидации незаконных вооруженных формирований и восстановлении конституционного порядка на территории Чеченской республики. Погиб в бою 9 июля 1996 года.
9 июля 1997 года Указом Президента Российской Федерации лейтенанту милиции Сергею Владимировичу Орлову присвоено звание Героя России (посмертно). Кавалер медали "За отвагу".
Приказом министра внутренних дел РФ от 5 марта 1998 года лейтенант милиции Орлов Сергей Владимирович навечно зачислен в списки личного состава Дальневосточного регионального управления по борьбе с организованной преступностью ГУБОП МВД России.
Все, кто был близок Сергею Орлову, у кого он учился, с кем дружил и ходил в бой, кто просто знал его, единодушны в оценке этого молодого человека, в 24 года павшего от рук боевиков. Сергей был красив внешне - строен, по-спортивному подтянут (кандидат в мастера спорта по плаванию, владел приемами восточных единоборств), под крылатым разлетом бровей - зоркий, внимательный взгляд широко раскрытых глаз. Он был красив и внутренне - характером, в котором соединились воедино воля, твердость и мужество, незамутненная душевная чистота, человеческая порядочность, верность дружбе, жизнелюбивый романтизм.
Сергей всегда добивался целей, которые ставил перед собой. После восьмого класса средней школы поступил, как и задумал, в Хабаровский техникум связи (ныне колледж связи и информатики). Подошло время армейской службы, и он, прервав учение, с четвертого курса встал в воинский строй, считая, что каждый мужчина должен пройти эту школу жизни. Отслужил отлично на далекой и холодной Чукотке. Уволившись в запас, досрочно сдал государственные экзамены в техникуме. Решил хорошо изучить английский язык - и этого достиг.
К любому порученному делу Сергей относился с чувством высокой ответственности. Это особенно ярко проявилось, когда он стал сотрудником органов внутренних дел.
Ему выпало суровое испытание огнем на земле Чечни. Он ездил в эту боевую командировку на Северный Кавказ дважды. После первой на груди его засветилась медаль "За отвагу". Фронтовики знают подлинную цену такой награды. Вторично лейтенант Орлов, в сущности, мог бы туда не ехать, сами собровцы предлагали ему замениться: ведь первенцу его, Максимке, всего-то четыре месяца исполнилось. Сережа говорил: "Товарищи, с которыми я уже хлебнул лиха в Чечне, едут, как же мне не быть с ними. А Олюшка моя поймет: служебный долг - превыше всего. И Максимка, когда подрастет, порадуется за папку: мол, не смалодушничал, настоящий мужчина. Вернусь - наиграюсь с сынулей..."
Не вернулся...
С.Исаев: Орлов, как и все другие, первоначально был стажером. Бросалась в глаза его старательность, стремление быстрее и глубже познать азы новой для него профессии. Стажеры проходили определенную подготовку, в ходе которой их обучали премудростям необходимым бойцу СОБРа, в т.ч. учили скоростной стрельбе по специальной методике "Флэш". Дело это требует многократного повторения составляющих элементов, и Сергей усердно занимался. Вообще, чувствовалась основательность во всем.
В.Кононенко: боевых действий в Чечне сегодня быть не должно. Мы ждали только одной команды - уничтожить бандитов. Но ее не последовало. Теперь расплачиваемся жертвами второй кампании.
От редакции заметим: Кононенко был в числе первых, кто отправлялся в эту горячую точку. Это мнение профессионала, трижды побывавшего в Чеченской Республике, получившего тяжелое ранение и трижды отмеченного наградами Родины.
Странная это была война. Впрочем, войной ее тогда предпочитали не называть. Потому что в случае гибели или ранения с социальной точки зрения статус военнослужащего приобретал иной характер. Это была спецоперация, на которую шли спецподразделения. Нет смысла говорить об абсолютной добровольности принятия решения на отправку в Чечню. Отказ выполнить приказ был равнозначен увольнению. Уволенных в рядах дальневосточников не было.
Скорее всего, это был долг, а потом уже работа. Так называемые "боевые" появились значительно позже. Но и те выплаты, которые были положены по закону, потом отозвались душевной болью. При отправлении в двухмесячную командировку деньги нам выплатили авансом. Но так уж случилось, что через две недели я получил ранение и очутился в госпитале. После окончания лечения оказался должен государству, так как командировочные мне начислили только за две недели участия в боевых действиях, хотя по существующим нормам боевая командировка считается завершенной после окончания лечения. С тех пор вопрос о деньгах для меня закрыт.
Е.Иванченко: в госпиталь ко мне пришли работники ГУБОП МВД с заготовленным от моего имени рапортом на материальную помощь, пояснив, что это мне на лечение. Я его подписал, и мне вручили деньги. Вернувшись домой, я с удивлением узнал, что из Москвы пришло указание вычесть из моей зарплаты эту сумму, как якобы полученную в долг. Но я то ни у кого не просил и не брал в долг.
В.Кононенко: что греха таить, не все, кто защищал конституционный строй в Чечне, непременно думали о победе. Кто-то воевал за льготы, кто-то за досрочные звания и пенсии. Редко, но встречалась и трусость. Ее старались не замечать. Со временем она проходила и этот боец спецназа на равных с другими, вступал в бой и оказывался победителем, невзирая на смертельную опасность.
Дальневосточный СОБР боевики боялись. Называли нас дальневосточными волками. От прямого столкновения уходили, предпочитали либо бой на дальней дистанции, либо договариваться. Помню, похитили они в одном из подразделений солдата и прапорщика федеральных сил. Мы их предупредили, не вернете - пеняйте на себя, плохо будет. На следующий день несколько чеченцев в штатском пришли договариваться. Прапорщика отдали сразу, а за рядового пришлось немного пострелять.
Действительно это странная война. Боевикам есть чего бояться. Уже в первую чеченскую кампанию у нас на вооружении было то, о чем и сегодня говорить запрещено. Ведь солдат пулю из автомата по боевикам выпустит, она мимо цели пролетит, но обязательно попадет в какой-нибудь огород мирного жителя. Мы же, бойцы спецназа, имели оружие ближнего боя. Пуля из него далеко не летит, но любую броню в нескольких сотнях шагов в клочья разносит.
Боевик по натуре - не солдат, скорее фанат среднего ума. Бандит остается бандитом, даже если состоит в большой шайке таких же мерзавцев. Врага надо знать, в бою это помогает.
Для выявления и принятия мер к боевикам в качестве одного из способов решения этой задачи нам приходилось выполнять проверку паспортного режима, так называемую зачистку. Чеченский снайпер ночью воюет, а днем он мирный житель. За таким две недели приходится гоняться по кустам. Или уничтожение минизаводов по изготовлению "паленого" бензина. Вроде мелочь, а вреда от продажи такого топлива много. Сколько техники выведено из строя.
Жаль было ребят срочной службы. Шести месяцев на подготовку перед отправкой в Чечню мало. В первых же боях их много ложится. Они участвовали в военных учениях в чистом поле, а в Чечне столкнулись с ближним боем в населенных пунктах. Это большая разница. Чтобы быстро научиться воевать в тех условиях, им надо было обязательно посмотреть смерти в лицо. Слишком большая цена такой учебе.
Считаю, что мне крупно повезло. Спасибо тогдашнему руководству ДВ РУБОПа, несмотря на последствия моего ранения, дали дослужить до пенсии по выслуге лет. Многих в такой ситуации уволили. А на нищенское пособие по инвалидности после ранения не проживешь. Награды в материальном плане ничего не дают.
После возвращения в родной Хабаровск, полагаю, что смог найти себя в новой гражданской жизни. Воспитываю двух маленьких детей, которые пока свои вопросы задать не успели. Берегу жену, которой в середине девяностых изрядно испортил нервы и здоровье. Занимаюсь общественной работой в фонде "Спецназ" и по линии "Боевого Братства". Часто встречаюсь с молодежью и боевыми друзьями. Мы стараемся поддерживать товарищей и помогать друг другу. В общем, выполняю то, что, по моему мнению, приносит пользу людям и делу, которому отданы годы жизни.
Если кто-то скажет, что для боевого офицера в расцвете сил, на пенсии, без дела, жить хорошо, не верьте, смеется майор милиции Кононенко. Он как всегда бодр и весел. И если его не знать, то совершенно не заметно, что боль от ран, нанесенных ему чеченской войной, живет в нем и сегодня.
А. Казаков

А. Смирнов
Источник