ВТОРОЙ ГОДОВЩИНЕ КРЫМСКОЙ ВЕСНЫ ПОСВЯЩАЕТСЯ

Стояла зима, февраль. В воскресенье в храме после Божественной литургии отец Александр читал проповедь — яркую, эмоциональную, связывающую земное с небесным. Он, как всегда, точно и образно растолковывал евангельскую историю, соединяя ее с нашей жизнью, а в конце вспомнил, как ровно год назад в Крыму побывали Дары Волхвов, привезенные с Афона, и завершил проповедь словами: «Все, что свершилось с нами за прошедший год, – это Дары Волхвов нам, грешным и сирым рабам Божьим!»

***

Украина болела давно, дряхлея и теряя историческую память. Отвернувшись от своей единокровной и единоверной сестры – России, она стала легкой добычей алчных западных «друзей». В завершение курса «европеизации» стране была назначена «шоковая терапия» под названием «Майдан — революция гидности», приведшая ее к полному умопомрачению.

Мы стали невольными свидетелями и участниками этих перипетий…

…Ощущения тревоги и безысходности в последнее время не покидали меня. Душа искала неких добрых вестей, способных, как лекарство, притупить переживания и страх. Я не отрывалась от новостных каналов: некоторые медиа передавали факты более или менее без искажений, «желтая» пресса ухитрялась в каплю правды влить море лжи.

От одних новостей душа моя скукоживалась, сердце начинало ныть, внутри появлялось какое-то гадкое чувство, от которого я долго не могла избавиться; другие зажигали маленькую лампадку надежды. И все же найти спасительный повод надеяться на то, что это помешательство временно, что все одумаются, все успокоится и разум возобладает, не удавалось. Изредка слышались голоса политиков, которые, твердя о верховенстве права, судорожно пытались внести изменения в законы, дабы предотвратить нарастание воцарявшегося в стране хаоса. Но свидомиты* ошеломляюще быстро и с каким-то маниакальным, залихватским куражом сталкивали Украину в пучину анархии и беззакония.

…В те неспокойные дни хотелось слышать слова правды, так необходимые всем нам. Как глотка чистой воды, я искала в сети проповеди киевского протоиерея отца Андрея, называвшего творящееся в стране безумием; взахлеб читала Олеся Бузину: его статьи, едкие и пронзительно правдивые, высвечивали все безобразие майданного помешательства. На подобные жесткие публикации и высказывания, разрушающие духовную тьму, позволяющие увидеть происходящее без прикрас и сделать, увы, неутешительные выводы, отваживались лишь немногие украинцы.

…Где-то прочитала о троянском коне от заокеанских «данайцев»: в бюджет США включены расходы на реконструкцию и ремонт нескольких школ и административных зданий у нас в Крыму – в Симферополе и Севастополе. Эта новость только усиливала тревожные ожидания.

…Что происходит, кто способен правильно осмыслить происходящее и дать отпор наступающему беспределу, почему этого даже не пытаются делать? Везде трусость и предательство! Почему на протяжении почти четверти века «незалежности» в стране не появился лидер, обладающий настоящим государственным мышлением? Нами правят циничные, лживые, нечистые на руку дельцы, которые все эти годы оставались слугами своих мелких хуторских интересов, вопиющего невежества и чужой злой воли! Эти персонажи — позор страны и горе для всего народа-заложника их низменных страстей.

«Так кто же по-настоящему – нерасчетливо и смиренно, — любит эту часть Русской земли под названием Украина? — думала я. — Компрадорская элита и президенты-лицемеры? Нет, они растлили и бросили свой народ в пучину невежества, неоязычества и сектантства, отдав на попрание «отеческие гробы». Все рассчитано, оценено, продано. Эту страну, зомбируемую постоянными инъекциями русофобии, просто используют. Вместо живительного родника благочестия и патриотизма нас привели к зловонному Козьему болоту**, наполненному завистью, стяжательством, лицемерием и предательством».

На этих человеческих пороках и сыграли кукловоды Майдана, которые миражом «европейского рая» довели у многих до абсурда слепое желание любой ценой пристроиться к чужому счастью.

***

…Вспомнился 2013 год, летний вечер на берегу моря в Феодосии. Житель Житомира, в прошлом офицер Советской Армии, приехал с женой на отдых к своему давнему другу и сослуживцу. Оказавшись в одной компании, мы вместе готовили ужин, беседовали, шутили. Разговор исподволь вышел на тему ассоциации с Евросоюзом, соглашение о которой упорно проталкивалось руководством страны. «Пока соглашение не подписано, — говорили мы с мужем, — еще есть какая-то надежда на то, что нам удастся избежать европейского рабства. А вообще, неважно — лучше или хуже нам будет в Европе, мы просто туда не хотим, ведь мы – часть Русского мира!»

Разгорелся спор. На все доводы наши собеседники возражали: «Соглашение все равно подпишут, и мы заживем по-европейски. Мы хотим в Европу, а с Россией нам не по пути, и вам придется с этим смириться!» При этом советовали: «Нужно сесть и посчитать, где будет выгоднее жить». Видимо, такие вот «хозяйственные» и «благоразумные» для себя уже все давно просчитали…

***

…Головы политических деятелей разных мастей непрерывно что-то вещали в эфире украинских телеканалов. Возникало ощущение, что они то ли не хотят, то ли не способны трезво оценивать ситуацию. В то же самое время так называемая оппозиция, организовавшая и возглавившая Майдан, не останавливалась ни перед чем: в жертву беспощадным демонам «революции гидности» уже были принесены первые человеческие жизни. Страна катилась в пропасть, в ад кромешный. Не замечать этого мог только слепой.

Накануне. Симферополь, 25 февраля 2014

Как-то на телеэкране я увидела знакомое лицо одного из столичных депутатов, который обреченно сообщил, что президент не будет подавлять Майдан силой. Теперь стало предельно ясно, что в этом государстве некому обуздать, усмирить, утихомирить беснующуюся толпу, подогретую печеньками от заморских подстрекателей и наркотическим чайком от бесноватых вожаков Майдана, — толпу преступников, еще больше звереющих от ощущения полной вседозволенности, безнаказанности и от сосущего под ложечкой интуитивного осознания глубокой греховности содеянного.

«Это конец, — решила я. – То, что происходит сейчас, лишает смысла и наше прошлое: накопленные знания и жизненный опыт — и будущее наших детей. В этом страшном хаосе нужны лишь люди-манкурты — покорные исполнители чужих бесчеловечных замыслов. Там, где кашу заварил Дядя Сэм, кровавый каток беззакония раздавит всех, кто не успел или не захотел приспособиться к роли раба!»

…В те дни поверившим в Майдан казалось: вот сейчас прогоним дурных правителей («Банду – геть!») не правовым, законным путем, но подлостью, обманом, предательством, убийствами, и – заживем счастливо и спокойно, уповая на милость Божию для себя. И дети наши, одурманенные братоубийственными заклинаниями «москаляку — на гилляку!» и «москалей — на ножи!», смогут, тем не менее, возрастать в благоденствии. Но ведь что посеешь, то и пожнешь…

***

История — великий учитель, но лишь немногие усваивают ее уроки! Невежество и непонимание того, что делаешь, не избавляет от наказания за содеянное. Всеобщее пренебрежение законом всегда заканчивается трагично: одно преступление влечет за собой другие, более тяжкие; накапливается немыслимая тяжесть беззакония, прорываясь сначала смутами и революциями, а после – диктатурами и рабством. Мы все окажемся порабощенными темными силами и обречем себя на страдания!

И винить в этом надо не только заморских «доброхотов» и доморощенных горе-вождей, но в первую очередь себя. Не ты ли крал и лгал, не ты ли выходил на площадь и горланил непотребные речи? Виновен каждый из нас. Мы клюнули на лживые посулы сытой и спокойной жизни в «самостийной и незалежной» — и оказались обманутыми. Одни это поняли, а другие так и не услышали голоса Правды, рассеивающего дурманящие сознание грезы. Но, может, еще не поздно услышать? Только для этого нам нужно научиться различать добро и зло!

…Чем это закончится? – сквозь адское пламя и дым Майдана жизнеутверждающий ответ на этот вопрос не просматривался. «Но ведь мы же русские! Русский дух победит это изощренное фарисейство, — успокаивала я себя, – потому что несет в себе Правду, которая обязательно восторжествует!» Это закон. Ложь рано или поздно исчезнет, корчась в лучах Божественного света и оставляя после себя лишь зловонный дым. Но как же нам сегодня выстоять в этом царстве лжи и беззакония, суметь уберечь своих детей, оставаясь гражданами и не превращаясь в оболваненную массу? Как втолковать ребенку: «То, что написано в твоих учебниках, — ложь, а правда – в том, что ты русский и должен быть русским – по духу, потому что ты правнук победителя и наследник великой истории и культуры!»

***

…Мысли, как черные птицы, кружили и не давали покоя. Я кожей чувствовала леденящий холод безжалостного, беспросветного недалекого нашего будущего.

…«Уезжать, уезжать, уезжать, — думала я. — Пока не поздно!» А может, уже поздно. Куда? – Конечно, в Россию – Родину моих предков! Но как же мы сможем покинуть свою малую родину, свой дом, родные могилы, друзей? Мы все здесь родились! Может, хотя бы детей отправить к родственникам в Москву?

Эти вопросы не оставляли меня.

…Внук – пятилетний малыш, насмотревшись вечером адских телевизионных картинок из Киева: застилающего небо черного дыма от горящих покрышек, беснующейся и крушащей все на своем пути толпы людей с закрытыми масками лицами, по ночам просыпался и плакал, что боится майдановцев.

В семье доходило до ссоры. Мне казалось, что муж и сын то ли не до конца понимают, какая чудовищная опасность нависла над всеми нами, то ли не поддаются моим паническим настроениям. Они с улыбкой говорили мне: «Ну, что ж, если будет нужно, возьмем в руки автоматы», и от этого мне становилось еще страшнее.

«Господи Иисусе Христе, сыне Божий! Не отдай нас на поругание супостату! Спаси нас!» — молилась я каждое утро со слезами на глазах.

Где же спасение? Что с нами будет? «Как получилось, — думала я, – что люди, с которыми мы живем в одной стране, вместе учились, работаем, отдыхаем, вдруг поддержали такое беззаконие»? Что с ними случилось? Как друзья и родные из Киева, Харькова, Кировограда, Львова стали для нас не просто совершенно чужими людьми, но даже врагами? Мы по-разному увидели наше будущее и заговорили на разных языках! Никакие доводы, часы, потраченные в телефонных спорах, не могли изменить их мнения. Они утратили память о нашей колыбели — Святой Руси и перестали считать себя частью огромного Русского мира.

***

…Вспомнилось, как несколько лет назад мы отдыхали в Евпатории с нашими друзьями из украинской столицы. Обычная семья киевских интеллигентов: папа, мама, смышленый сынишка семи лет. Я люблю общаться с детьми. Через ребенка открывается мир семьи, ее духовные скрепы, привязанности, увлечения. Мы играли с мальчиком, чертили на песке какие-то замысловатые карты — мальчик хотел стать военным, разговаривали.

Начали перечислять города. Я спросила: «Какой город ты любишь, какой тебе нравится?», и услышала ответ, которым была ошеломлена. Он сказал, что любит Нью-Йорк. Да, да — не древний и чудесный Киев, свой родной город, а именно Нью-Йорк! «Что это? — подумала я. — Все мысли, желания, чаяния, любовь украинского мальчика Вити направлены туда, за океан. Почему?»

«Ничего в этом нет плохого», — успокаивала я себя, но в голове все равно крутилась мысль: «Что-то здесь не так! Мы виноваты! Как мы поддались на этот обман, приняв глянцевую обложку за подлинную ценность?!»

***

…Возле собора Петра и Павла, на ограждающем стройку заборе увидела надпись «Путин, спаси нас!» и поняла, что в состоянии, подобном моему, находятся многие люди. Им так же невмоготу сдерживать свои эмоции, и они выплескивают их наружу.

…На бетонном парапете набережной нашей речки Салгир вдруг замечаю полустертую надпись: «Полустров Россияночка». Вспоминаю: по Симферополю ходила байка о полупомешанной женщине, задержанной милицией за то, что она на бетонных плитах писала большими буквами эти по-детски наивные слова. Кто-то посмеивался над бедной женщиной, воспринимая ее как юродивую, но у многих щемило сердце от горького ощущения несбыточности той сладкой мечты, которая угадывалась в этих словах…

Все уже и забыли о «сумасшедшей» — авторе этих нехитрых граффити, но события февраля-марта 2014 года заставили вспомнить о ней. «А может, это предчувствие?» — подумала я.

***

Морозным выдалось утро 31 января 2014 года. Таких дней симферопольской зимой бывает мало: мороз градусов десять-двенадцать, высокая влажность, и кажется, что на улице все двадцать. Люди еще затемно выстроились в очередь во дворе Свято-Троицкого монастыря. В храм еще не пускали. В палатках во дворе собора наливали горячий чай. Всюду царило радостное возбуждение, оно витало и распространялось в морозном воздухе. Люди разговаривали друг с другом, рассказывая, сколько их и откуда они: из Алушты, Феодосии, Джанкоя, Кировского, Керчи… Целыми автобусами крымчане приехали из разных уголков полуострова. Каждый хотел прикоснуться к святыне.

Крымская община пришла к храму: дети с родителями, старики, молодежь; все внутренне подготавливались к встрече с великим чудом – Дарами волхвов, они с тихой радостью готовы были часами ждать на морозе, чтобы прикоснуться к Истине, к тому сокровенному, что дает силы переносить испытания.

…Наконец, мы на пороге храма. Все беседы стихают. У людей торжественно-сосредоточенные лица. Мысли о главном хочется собрать и сконцентрировать в одной точке, а потом, не забыв ничего, передать их великой святыне, чтобы с благодарностью и смирением идти вперед, ничего не боясь.

Посреди храма — золотой ковчег. Торжественная тишина, горят свечи, читается молитва. По обе стороны от ковчега стоят казаки в бурках. Они, воины Христовы, охраняют святыню.

Люди с каким-то особым напряжением духовных сил, с молитвой и верой приближаются к ковчегу, припадают к нему, целуют, крестятся, что-то шепчут и идут, идут, идут…

Все тихо, спокойно, торжественно, радостно. Мерцают свечи, течет людская река, в воздухе благоухает ладан, и, будто с небес, слышится тихое чтение молитв. За ковчегом, за спинами казаков, собираются люди, уже поклонившиеся Великим Дарам. Они просто стоят, вдыхая воздух торжества, силясь осознать происшедшее с ними, глядя на неиссякаемый людской поток…

Какое-то неимоверное, непостижимое единство царило в этом месте. Как когда-то волхвы шли с поклоном и Дарами в пещеру к новорожденному Царю небесному, так и теперь люди благоговейно соприкасались с вечной Истиной, Божественной тайной — с самим Христом. Печать этой тайны, присущей любой христианской святыне, ложилась на каждого поклонившегося ей человека. Храм стал той Вифлеемской пещерой: в своих сердцах несли мы Спасителю и золото, и ладан, и смирну.

…Изливаясь наружу, тонкие энергии человеческих душ соединялись в мощный духовный поток, и он, поднимаясь ввысь, создавал с небесными силами ту синергию, от которой всегда происходят настоящие чудеса и которая побеждает любое зло.

***

В тревогах, спорах, страхе катился февраль. Как спасительной соломинки, многие ждали внятной реакции крымского парламента по поводу беспредела, творящегося по всей стране. С волнением я читала становившиеся раз за разом все более решительными и категоричными заявления наших депутатов, которые направлялись в кипящую столицу. Я тут же звонила друзьям и знакомым и просила прочитать эти послания.

«Ну и что? — говорили одни из них. — Силенок не хватит справиться с ситуацией». «А вдруг хватит? — спорила я. — Ведь случаются чудеса! В конце концов, не последние же они болваны: они головой рискуют, подписывая такие обращения. Значит, есть какая-то уверенность»… «Не будь наивной!» — слышалось в ответ.

…Потоки обнадеживающей, противоречивой, откровенно лживой и провокационной информации лились со всех сторон. Среди них попалась на глаза небольшая заметка одного одиозного русского писателя и политика, где он призывал: «Господа, не будьте дураками, Крым нужно брать сейчас, другого случая не будет!» «Как бы я хотела, — думала я, — чтобы его услышали!»

…В Харькове создается Восточный Фронт. Хоть какая-то альтернатива майдановцам. «Вот бы с ними объединиться и остановить это инфернальное зло!» — с надеждой помышляла я.

…Из украинской столицы постоянно раздавались угрозы о направлении в Крым «поездов дружбы» с бандеровскими боевиками. Столичные гонцы без устали челночили к нашим депутатам: пытались то ли убедить, то ли запугать, то ли купить. Все это лишь усиливало напряжение.

Люди, никогда не интересовавшиеся политикой, увязли в спорах о том, кто в этой ситуации прав и что делать. Все можно было чем-то объяснить: несправедливостью, жестокостью, незнанием… Обвинения и оправдания сыпались со всех сторон, и это только ожесточало раздоры и откровенную вражду, захлестнувшие страну. Были и те, которые просто наблюдали и ждали, пока утихомирится разбушевавшееся украинское болото и все будет по-старому.

Но для большинства крымчан стало очевидно, что по-старому уже не будет никогда. Вихрь истории уже подхватил нас в головокружительном танце под названием «Крымская весна». Но мы этого еще не знали…

***

…Февраль, мятежный и непредсказуемый, двигался к концу. Ситуация накалилась до предела. Человек, которого мы считали президентом, вдруг бежал из страны, и стало отчетливо ясно, что теперь бесы Майдана уж точно не оставят в покое никого! Я все больше времени проводила в кругу друзей, обсуждая последние новости. Кое-кто из знакомых россиян по скайпу урезонивал нас: «Вы что, хотите к нам? Куда вы лезете, посмотрите, какая у нас коррупция и произвол. Сидите у себя и не рыпайтесь!»

Такие доводы меня больше всего удручали. Как же объяснить этим людям, что невыносимо жить в родном доме, чувствуя себя, словно в оккупации, когда тебя и твоих детей вынуждают постепенно забывать родной язык, оскорбляют то, что для тебя свято; как дать им понять, что я хочу быть вместе со своей матерью-Россией! И что таких, как я, тысячи и тысячи!

***

…«Сегодня в 14.00 состоится сессия Верховного Совета Крыма, на которой депутаты должны обсудить сложившуюся ситуацию и принять важное решение», — вещали по радио с самого утра. Призывали крымчан прийти к стенам Верховного Совета и поддержать решимость парламента. Приехав на работу, мы с мужем и сыном обсудили эту новость и решили пойти на митинг.

…Спустя некоторое время почти весь наш трудовой коллектив уже не мог оторваться от онлайн-картинки, которую передавали прямо с площади перед Верховным Советом. Шевелящаяся человеческая масса казалось огромной живой вращающейся воронкой, оглашающей прямой эфир громкими возгласами: «Аллах Акбар!», «Украина!», «Крым — Россия!»… Повсюду виднелись голубые крымско-татарские и желто-голубые украинские флаги, а напротив них, со стороны входа в Верховный Совет, развевались крымские и российские триколоры. Наши плотными рядами, сцепившись за руки, стояли у входа в здание и не давали вломиться туда орде экстремистов с искаженными злостью лицами. Было очевидно, что это противостояние не обойдется без жертв: ведь там, в толпе, были и пожилые люди, и женщины, — те, кого в такой жуткой давке запросто могут затоптать, искалечить.

После того, как муж с сыном уехали туда, на площадь, я попыталась дозвониться им: сначала шли гудки безответного вызова, позже связь и вовсе прервалась. Беспокойство мое улеглось, когда через некоторое время они возвратились и начали возбужденно рассказывать о том, участниками чего стали у Верховного Совета.

Меджлис, решив любой ценой помешать проведению сессии, с раннего утра свез автобусами своих сторонников. Их собралось не меньше трех-четырех тысяч, настроены они крайне решительно и даже агрессивно, многие явно «обкурены». В их толпе маячит группа молодчиков в балаклавах под черно-красными бандеровскими флагами.

Наших сначала было немного, но люди постоянно подходят целыми колоннами. Предпринятые было меджлисовцами попытки продавить, смять шеренги оцепления и прорваться в здание не удались – наши устояли, нажали в ответ, начав оттеснять штурмующих от входа, и кто знает, чем бы это все закончилось, если бы их не остановили криками: «Хватит! Не надо! Аксенов просит остановиться и сделать коридор!», после чего все вроде бы успокоилось, но было ясно, что главные события этого дня еще впереди.

…Работники нашего предприятия, взволнованные происходящим, решили тоже ехать к месту событий. Все быстро собрались, взяв с собой российские и крымские флаги.

…Мы припарковались за несколько кварталов до места событий. Все улицы были заставлены машинами и автобусами. По всему центру перемещались группы людей с георгиевскими лентами-повязками на рукавах. Чем ближе к Верховному Совету, тем отчетливее были слышны крики и голоса. Разнеслась весть, что на подмогу прибыли Севастополь, Евпатория, Ялта, Феодосия. Наша группа двигалась в сторону гудевшей толпы.

…Мы прошли мимо собора Александра Невского, который, словно белоснежный богатырь в золоченом шлеме, стоял на страже рядом с танком-освободителем в сквере Победы, и вышли на площадь к Верховному Совету. Людей заметно прибавилось – все близлежащие улицы были заполнены народом. Встречалось много знакомых, казалось, здесь собрался весь город, весь Крым! Всем было ясно, что это последняя черта, что надо выстоять, иначе - конец…

Люди что-то обсуждали и чего-то ждали. На самой площади у Верховного Совета стояла плотная толпа, и видно было, как над головами летали палки, камни, бутылки. На углу, у сквера Победы стояли машины скорой помощи, к ним сквозь толпу несли окровавленного мужчину. Навстречу нам с площади бежали несколько испуганных заплаканных женщин, они кричали, что штурмующие распыляют газ и что древки флагов у них заострены, как ножи. Говорили о нескольких серьезно пострадавших – затоптанных и порезанных.  Периодически площадь оглашалась криками «Аллах Акбар!», «Украина!», «Россия, Россия, Россия!». Было много репортеров, останавливавших людей для интервью. Многие сами подходили к телекамерам, стремясь поделиться наболевшим со всем миром. Вдруг толпа снова загудела и пришла в движение, но было непонятно, что происходит. Милиция стояла в стороне, ни во что не вмешиваясь.

Как потом выяснилось, экстремисты ворвались в здание через слабо защищенную боковую дверь… Сессия Верховного Совета была сорвана.

 

«Мы победили! Этот преступный парламент не будет принимать никаких антиконституционных сепаратистских решений, ведущих к развалу страны! Вы – настоящие патриоты Крыма и Украины! Теперь можете разъезжаться по своим городам и районам», — обратился к своим сторонникам вышедший на площадь лидер меджлиса.

***

«Неужели всё?! Что произошло: струсили – пороху не хватило или договорились, сторговались? Что же теперь делать?» — эти вопросы витали в воздухе. Многие начали расходиться, но часть митингующих все-таки осталась, хотя и пребывала в недоумении и растерянности. «Нас опять использовали политики в своей игре!» — подумала я. Чувство подавленности и тревоги охватывало еще больше.

Группа добровольцев, решивших зачем-то остаться на ночь дежурить у входа в здание, начала сооружать какое-то подобие баррикады из того, что было под руками.

«Что же все-таки происходит, и кому все это надо? — думала я. — Кто оболванивает народ, сея раздор, вражду, нетерпимость? — Те, кто, возомнив себя хозяевами жизни, искусно пользуются древним, как мир, правилом «Разделяй и властвуй»! Зачем нам всем — русским, украинцам, татарам — устраивать кровавые шоу на своей родной земле? Ведь мы веками жили здесь как один народ, переплетаясь своими традициями, историей, культурой! А этими господами движут лишь непомерная гордыня и чувство превосходства над другими.

Глупо и преступно выполнять их волю и волю их местных приказчиков. Надо быть умнее, рассудительнее и бдительнее, не поддаваться на провокации, не играть по чужим лукавым правилам! Разум и чувство самосохранения должны помочь избежать междоусобицы на нашей земле!» — такие мысли приходили в голову многим, увидевшим начало кровавого хаоса, уготованного нам, крымчанам. Хрупкий мир висел на волоске.

…Уже затемно мы приехали домой. Тяжелые мысли, неимоверная психологическая усталость, чувство безысходности довлели над нами. В голове все время крутились события прошедшего дня. Хотелось освободиться от всего и поскорее заснуть.

***

…Утром, едва проснувшись, сразу к телевизору: какие новости? Везде говорят о захвате какими-то неизвестными двух главных административных зданий в Симферополе. Один из добровольцев, остававшихся на ночь возле Верховного Совета, не скрывая счастливой улыбки, рассказывал, как под утро к зданию парламента подъехал автобус с вооруженными людьми и что он сам помогал им заносить внутрь снаряжение и амуницию. «Конечно, это российский десант!» — уверял он с экрана.

Неужели наши?! Нас не бросили?! Мы еще не знали деталей происшедшего, но как-то сразу сладко заныло сердце, и захотелось снова жить, работать, любить… Господи! Неужели сбудется наша мечта, ты даешь нам последний шанс?!

Бюллетень на референдуме 16 марта 2014. Пока не заполнен

Наши пришли! Наши — какое это родное, трепетное, радостное слово! Наши — это те, кого любишь, на кого надеешься. Наши — это те, которые не оставят в опасности, защитят и подарят свободу… «Наши полетели!» — уверял мой старший брат, глядя в крымское небо, где виднелся след высоко летящего истребителя. Мы, как дети, всматривались ввысь, с трепетным замиранием следя за тающей белой полоской. Как мы любили и ждали их, наших!

Неужели это не сон — они пришли! Здание Верховного Совета находилось под контролем людей, занявших его для того, чтобы помочь нам отстоять наше право на будущее. Спокойные, вежливые ребята в камуфляжной форме были для всех нас воистину родными…

Утро, 8.15 утра...

***

Каким будет статус Крыма? Это теперь обсуждали постоянно. Судя по тому, как изначально звучали вопросы, ответить на которые крымчанам предстояло на референдуме, наши депутаты еще сами не до конца все понимали и не во все верили. Несколько раз меняя формулировки, в конце концов, логично, четко и ясно обозначили вопросы и определили дату — ждать целых два месяца. Как долго! За это время при царящей на Украине анархии могло случиться все, что угодно. Люди роптали, боясь, что у них могут украсть, отнять возможность самим решить свою судьбу. Необходимо было перенести дату на ближайшее время. Так и сделали.

Избирательный участок. 11 утра...

 

…Тем временем общество бурлило, депутатов запугивали, угрожая расправой над ними и их семьями, бывшие киевские «смотрящие». «Как бы они не сломались и не струсили!» — думали мы. Ведь многие из крымских чиновников так и не смогли принять происходящее, они испугались в это поверить. Кое-кто, находясь в растерянности, цеплялся за какие-то мелкие, незначительные, сиюминутные интересы, несопоставимые с нависшей над нами опасностью. А ведь нужно было просто, подняв глаза к небу, успокоиться, отбросить всю суету, вспомнить кто ты, кто твои предки, и понять, что от твоего решения именно в эти дни зависит судьба твоих детей.

***

…И это случилось. Произошло чудо. В этот день люди спозаранку торопились подтвердить на референдуме свой выбор, боясь опоздать на долгожданный праздник торжества исторической справедливости и человеческого духа.

И рассеялись над нами чары заокеанских «магов», и мы, став сильными и волевыми, изменили свою судьбу. Благодатные энергии людских сердец, умножаясь, взмыли ввысь, и незримая дуга, связующая земное и небесное, Божественное и человеческое, преградила путь ополчившимся на нас темным силам.

Дары Волхвов чудным образом обрели мы, грешные и недостойные; мы снова оказались в лоне России-Матери-Родины: мы были спасены!

***

По утрам, просыпаясь, я еще не могла избавиться от мысли, что надо собираться и куда-то уезжать. Невыносимое чувство тревоги покидало меня, когда я вспоминала, что все в порядке, что все уже случилось, что я дома, на Родине и никуда не надо бежать. Неокрепшее пока чувство неподдельной радости и могучего спокойствия охватывало меня. Тревога убегала вслед за ночью, и опять звучала в душе благодарственная молитва Богу за все свершившееся.

Примечания:
*Свидомит (от укр. свiдомий – сознательный) – «все правильно знающий» и «все правильно понимающий» украинский националист.

**Козье болото – старое название места в Киеве, на котором в настоящее время расположен Майдан незалежности (Площадь независимости).

Светлана ЛУКАШЕВИЧ