| Революция и Гражданская война [64] |
| Красный террор [136] |
| Террор против крестьян, Голод [169] |
| Новый Геноцид [52] |
| Геноцид русских в бывшем СССР [106] |
| Чечня [69] |
| Правление Путина [482] |
| Разное [57] |
| Террор против Церкви [153] |
| Культурный геноцид [34] |
| ГУЛАГ [164] |
| Русская Защита [93] |
Посредине озера Маныч, на границе Ставрополья и Калмыкии, находится остров: 14 верст в длину и две версты в ширину. На нем располагается поселение людей, которые всю жизнь занимаются сельским хозяйством, но при этом ни дня не работали в колхозах и совхозах. Это кулаки и потомки кулаков, чудом избежавшие коллективизации
Воля или смерть Колхозы на северо-востоке Ставрополья рождались трудно. Обжившие эти места переселенцы с Украины имели репутацию крепких крестьян. Многие хозяева держали собственные мельницы, крупорушки, стада скота. Расставаться с нажитым добром не хотели. Как не хотели обобществления земель и навязанной большевиками уравниловки. Когда над упрямцами навис меч репрессий, больше сотни семей снялись с насиженных мест и двинулись в соседнюю Калмыкию, где коллективизация запаздывала. Но вскоре и там жить своим хозяйством стало невмоготу. — И тогда наши отцы решили поселиться на этом необитаемом острове, — вспоминает 75-летний Федор Василенко. — Председатель райисполкома зло напутствовал «кулаков»: ступайте-ступайте, там и подохнете. Дело в том, что в окружающем остров Маныче вода соленая. Пить ее нельзя. Но колхозная кабала была для переселенцев хуже смерти. Погибать — так погибать. Перебрались на остров. Принялись копать колодцы. На глубине одна соль. А вблизи от поверхности наткнулись на пресный слой. Господь нас спас. В 1940-м островное поселение насчитывало уже 120 дворов. Домишки, именуемые землянками, лепили из подручного материала: глины да камыша. Поделили землю под огороды. А большую часть оставили под пастбища, сделав главную ставку на скотоводство. Еще ловили рыбу в Маныче. Социалистические завоевания — лампочка Ильича, проводное радио, а позже — твердые дороги к населенным пунктам — были неведомы «чуждому элементу». Но это нисколько не огорчало островитян. — Да, мы жили и многие живем до сих пор при керосиновых лампах, — говорит Василенко. — Зато никогда не знали, что такое голод. — Выходит, засухи обходили остров стороной? — Природных напастей и на нашу долю хватало, — возражает Федор Захарович. — Просто мы от предков переняли другой уклад жизни. Старожил острова ведет меня на усадьбу, где стоят массивные стога. Сено на них выглядит снаружи серым, выполосканным дождями и обтрепанным ветрами. — А ты сунь руку в середину, — советует хозяин. В глубине сено оказалось зеленым и удивительно ароматным («Как чай», — сказал Василенко). — Этому стогу три года, — поясняет Федор Захарович. — У нас исстари такое правило — держать трехгодичный запас кормов. Год — засуха, другой — стихия, а мы должны выдержать и стада сохранить. Нам, в отличие от колхозов, надеяться на помощь со стороны не приходится. Да и чересчур накладно это — жить одним днем, а среди зимы посылать машины за соломой куда-нибудь в Воронежскую область. Такое только колхозам и дозволялось. Как выяснилось, запасливость у островитян во всем. В погребах — на пару-тройку лет закатанного крышками сала, сыров, масла. Керосин закупают бочками — тоже на годы. Своего рода частный страховой резерв. Хрущевские репрессии Удивительное дело: Сталина на острове поминают худым словом куда реже, чем Хрущева. Первый с обжитых мест согнал, собственности лишил, но позже в покое оставил, разрешил жить на острове по заведенному у поселенцев порядку. А второй и остров разорил, и в Сибирь многих поселенцев согнал. — С Никитой Сергеевичем связаны наши самые трудные времена, — вспоминает Федор Василенко. — При нем остров поделили между ставропольским и калмыцкими совхозами и принялись распахивать с обеих сторон. Плуги протягивали до самых дворов нашего хутора. А там каждую ветку в саду данью обложили, за каждую животину платить заставили. И, чтоб уж совсем добить, записали нас в тунеядцы. По уголовной статье стали отправлять в колонии, на лесоповал. Сам Федор Захарович избежал ссылки, потому что успел устроиться в дорожную службу в ближайшем райцентре Ставропольского края. Туда и ездил 17 лет до пенсии. А жену его не тронули как многодетную. Супруги Василенко воспитали восьмерых детей, причем каждому дали высшее образование. — Хатки у нас пусть были глинобитные, но поселение не из бедных, — говорит собеседник. — Первые отечественные легковушки в округе появлялись в 50–60-е годы у нас на острове. Хрущевские репрессии подкосили островного частника. Поселение стало стремительно уменьшаться. Выдержали самые стойкие. — Я родился на острове и пережил все, что полагалось «кулацкому отпрыску» от советских чиновников, — рассказывает 52-летний Георгий Коваленко. — Мой старший брат был призван в армию и там погиб. В связи с этой потерей отцу пообещали налоговые льготы. Но затем неожиданно отобрали последнюю лошадь и корову — за долги. В доме остались швейная машинка да две дерюжки. Как представителя чуждого класса меня в школе ближайшего села Калмыкии не принимали в октябрята и пионеры. А в комсомол и партию я и сам уже не захотел. В голосовании ни я, ни мой отец никогда не участвовали. Когда на день Пасхи советские начальники давали срочные задания, их просто игнорировали. За что терял работу и с трудом находил новую, потому что на новое место звонил озабоченный парторг, а иногда и секретарь райкома и советовал начальству не связываться с «врагом». Большинство обитателей девяти сохранившихся дворов острова довольно замкнуты, настороженны к приезжим. По мнению Коваленко, это тоже результат пережитых репрессий. — Мой отец до последних дней как огня боялся человека в милицейской форме, — говорит Георгий Степанович. — Когда ко мне в гости приезжали знакомые милиционеры, он прятался за кусты картошки в огороде и уползал в какое-нибудь укрытие. Никакие мои уговоры на него не действовали. «Земля нас кормит» Нынешнее время Георгий Коваленко называет самым счастливым: никто не мешает частникам с Левого острова (такое у него название) жить и работать так, как им хочется. Помогать, правда, тоже никто не помогает. Проводное радио и дорога так и не дошли до островного хутора. И даже линия электропередачи, шагающая по острову всего в двух верстах от поселения, не протягивает проводов к «кулацкому хутору». — Теперь властям не до нас уже по экономическим причинам, — поясняет Коваленко. — Во всяком случае, так нам говорят приютненские чиновники. Хотя остров поделен примерно поровну между Ставропольем и Калмыкией, хутор относится к Приютненскому району республики. До райцентра отсюда 12 километров. Ровно столько же и до ближайшего ставропольского райцентра — села Дивного. Две версты из этого пути — бездорожье, а остальное — асфальт, поскольку как раз по острову пролегает федеральная дорога Ставрополь—Элиста. Оказавшийся в Приютном островитянин получает письма и для соседей. Газет на хуторе не выписывают, поэтому почтальон не знает сюда дороги. Но назвать Левый остров музеем прошлого века язык не поворачивается. В доме у Коваленко есть телевизор, стиральная машина, сварочный аппарат, электрический утюг. — Купил на астраханском заводе «Ветроэнергомаш» пять лет назад вот этот ветряк, — показывает Георгий Степанович на крылатую девятиметровую махину рядом с подворьем. — Двести дней в году он обеспечивает мой дом током. А в безветренные дни переключаюсь на бензиновый движок. Коваленко оказался единственным на Левом обладателем такого блага цивилизации, как телефон. Это релейная установка, работающая от аккумулятора. Поэтому включает он ее не всегда. А со временем, когда «разбогатеет, как Березовский», намерен поставить спутниковую антенну. Хозяйства островитян — образец соответствия рыночной конъюнктуре. Когда несколько лет назад в стране упал спрос на овечью шерсть и ее килограмм стал стоить, по выражению Федора Василенко, «меньше бутылки пива», «кулацкий остров» не причитал по этому поводу на манер большинства председателей калмыцких и ставропольских колхозов. Здесь быстро вырезали убыточные отары, а вместо них стали разводить пуховых коз. — Одна коза дает около килограмма пуха в год, — делает раскладку Георгий Коваленко. — В денежном выражении это в десять раз выгоднее. Лето на Левом нельзя назвать напряженной порой. Главный источник дохода — козы — пасутся в глубине острова. Вся забота детей Коваленко — дочери Анны и сына Василия — смотаться пару раз в день на «Жигулях» к стаду, проверить, все ли в порядке. А главные хлопоты — зимой, во время стрижки. Тогда в помощь на остров съезжается многочисленная «кулацкая» родня, проживающая в основном на Ставрополье. Размер дохода островных крестьян полностью зависит от природы. В минувшем году, как и в предыдущем, он был скромнее обычного — результат жестокой засухи. По заведенной предками традиции в такие годы островитяне существенно сокращают поголовье скота, сохраняя племенное ядро, которое при благоприятной перемене в природе способно быстро восстановить нужные объемы. Судя по обилию степного разнотравья нынешней весной на Левом, такая благоприятная пора наступила. Значит, нынче здесь будут тучные стада и обильный урожай пуха. И Георгий Коваленко приблизит свою мечту о спутниковой тарелке. Григорий КИРЕЕВ, Левый остров, Калмыкия P.S. НЕЗАМЕЧЕННАЯ СТРАНА Казалось, в той стране ничто не могло утаиться от всевидящего ока и всеслышащего уха Органов. Та страна — от континента до континента — просвечивалась насквозь почище самого мощного рентгеновского аппарата. Что уж говорить о населении той страны, которое гуртом в один момент перегоняли с гор в тундру, с южных степей на южный берег Ледовитого океана. А о личности и говорить было не принято: ибо гулаговские жернова быстро перетирали все мало-мальски инакомыслящее в лагерную пыль. Великий эксперимент в экспериментальной стране… Но нет. Оказывается, были в той, не к ночи будет помянуто, стране люди, которых при всей мощи государственного пресса не удалось сгуртовать. Переломить через колено. Распылить по ветру. Они сумели сгинуть, исчезнуть, раствориться на великих просторах той страны. Сгинуть, чтобы жить не по указу Вождя. Исчезнуть, чтобы жить по вековым традициям своих предков. Раствориться в пространстве, чтобы найти ту землю обетованную, на которой можно было бы продолжить род свой и сохранить вольный дух свой. И веру. И самое удивительное: вынужденный эксперимент маленькой горстки людей посрамил «великое, несокрушимое и всепобеждающее учение». Рассказом о неведомом Левом острове и его обитателях мы продолжаем начатый в № 21 спецпроект «Незамеченная страна». Приглашаем читателей к участию в этой акции. Ждем сообщений о тех замечательных людях, незаурядных событиях и явлениях, которые достойны того, чтобы о них узнала вся страна. Направляйте нам письма по почте и Интернету, звоните и приходите в редакцию. Пароль для всех один — «Незамеченная страна». Анатолий СТЕПОВОЙ 19.06.2000 http://www.novayagazeta.ru/ | |
|
| |
| Просмотров: 1807 | |