Тысяча девятьсот двадцать первый год. Отгремели основные битвы гражданской войны. Демобилизованные крестьяне начали возвращаться в свои сёла. И тут выяснилось, что реальность жизни совсем не соответствует тем идеалам, за которые они проливали кровь на фронтах. Политика «военного коммунизма» оказалась неспособной заинтересовать крестьян наращивать масштабы производства, а продразвёрстка фактически отнимала выращенное, не давая ничего взамен. К грабительской политике советской власти добавилась страшная засуха, поразившая летом 1921 года хлебные районы. По всей стране прокатилась волна крестьянских волнений. Восстал Кронштадт, поднялась Тамбовщина. Но основное пламя народной войны разгорелось на юге, основными её эпицентрами стали Дон, Кубань и Украина.
- Меня заинтересовала масштабность движения: это была настоящая гражданская война, – рассказывает Юрий Галкин. – Для меня самого, как и для моих земляков, открытые материалы стали неожиданностью. Например, жители Каменска-Шахтинского ничего не знали даже про дивизию, которая дислоцировалась в их городе. Я начал собирать документы по «белым пятнам» донской истории, чтобы показать, как бурлил в те годы Дон. У меня на карте нанесен путь движения только тех отрядов, которые или зарождались на Дону, или приходили сюда из других мест. По данным оперативных сводок 2-й Донской стрелковой дивизии, которая дислоцировалась в Каменске-Шахтинском я насчитал 52 повстанческих формирования. По моим подсчётам, в повстанческом движении на Дону в то время участвовало примерно 10-12 тысяч человек.
- Юрий Иванович, что стало причиной возникновения и кто был основной движущей силой столь мощного повстанческого движения?
- Социальную базу повстанцев составляло зажиточное сельское население, на их стороне оказалось 70% казаков и 60% крестьян-середняков. Их объединяло недовольство политикой советской власти, особенно такими моментами, как продразвёрстка и расказачивание. Ситуацию усугубил страшный неурожай: в одном из донесений Донвоенкомата сообщается, что «в Ребриково (ныне – в Луганской области. – Прим. авт.) возможно восстание жителей на почве голода». Нельзя было разорять Дон, здесь советская власть показала себя не с лучшей стороны.
Известны случаи, когда на сторону восставших переходили регулярные части Красной Армии. Яркий пример – подвижный и целеустремлённый отряд под предводительством Сычёва, действовавший в Придонцовье и долине реки Деркул в июле – августе 1921 года. Он представлял собой повернувшую оружие против советской власти часть 1-й Конной армии, дислоцированной в то время на Украине. Восставали не только рядовые красноармейцы, но и те, кто служил на генеральских должностях (персональных званий в РККА в то время не было. – Прим. авт.): в апреле того же года на северо-востоке нынешней Луганской области было зафиксировано присутствие отряда Филиппа Миронова, в разное время бывшего инспектором кавалерии, комиссаром Донского казачьего полка и окружным комиссаром на Верхнем Дону, командовавшего полком, бригадой, дивизией, корпусом, группой войск 9-й и 16-й армий.
Среди повстанцев были и участники белого движения. Так, отряд под командованием Назарова численностью около 500 человек из кадровых военных, высадился в районе станицы Новониколаевская (ныне – город Новоазовск. – Прим. авт.), но спустя некоторое время был разбит в сальских степях. А в сентябре 1921 года в пригороде Белой Калитвы усилиями ЧК была пресечена попытка создания повстанческого формирования из числа бывших врангелевцев.
Но нельзя сказать, что повстанческое движение было повсеместным. Островком спокойствия стала большая часть районов Приазовья: в те времена оно было малонаселённым, к тому же в голой степи укрыться негде. В стороне остались и промышленные города Донбасса.
- Насколько трудной оказалась борьба с повстанческим движением?
- Повстанческие силы представляли собой в основном малочисленные разрозненные отряды, не враждовавшие между собой, но и не часто помогавшие друг другу: каждый отстаивал свои интересы. Материальное обеспечение было не очень хорошим: оружие, боеприпасы и амуниция чаще всего представляли собой трофеи, захваченные у частей РККА. В одном из документов упоминается случай, когда пришлось выслать отряд «для ликвидации скрывающихся бандитов, разграбивших обмундирование полка». Хотя у крупных повстанческих формирований были свои тылы, медицинское обеспечение, штабы, пусть примитивная, но организация. Тем не менее, борьба с повстанцами оказалась серьёзной проблемой для частей Красной Армии, так как восставшие пользовались поддержкой местных жителей, часто квартировались в сёлах и станицах. Об этом сказано в донесении начальника штаба 2-й Донской дивизии Сперанского: «Для того, чтобы уничтожить отряд повстанцев численностью не более 150 человек нужны втрое-четверо большие силы… избежать столкновения с красными частями бандитам весьма легко, так как, пользуясь добровольными агентразведчиками местного населения, они всегда информированы о местонахождении и передвижении красных частей. Бои с ними бывают только арьергардные, в случае преследования. Настигнуть их весьма трудно, ввиду того, что они широко применяют замену лошадей у местного населения… все они пользуются проводниками из местного населения, которое, учитывая удачное продвижение предыдущих банд, указывает те же проходные пути». Далее Сперанский пишет, что от постоянных погонь за повстанцами полки «изматывая себя, постепенно теряют вид управляемых регулярных частей, приближаясь по виду и духу к партизанским отрядам», в связи с чем предлагает изменить стратегию борьбы. Согласно этому плану, части РККА размещаются на удобном рубеже для решающего боя, а повстанческий отряд во время движения должен постоянно подвергаться арьергардным атакам и налётам с флангов: только таким образом красноармейцы могут заставить противника идти в нужном русле. Кроме того, рекомендуется привлечение авиации: по мнению Сперанского, эскадрилья из пяти-шести самолётов могла бы заменить кавалерийский эскадрон.
- Как в подобной ситуации проявился российско-украинский территориальный конфликт?
- Крайне негативно, он мешал борьбе с повстанческим движением: наиболее слабым участком была оперативная граница российских и украинских частей, совпадавшая с государственной границей РСФСР и УССР (до 30 декабря 1922 года отношения между советскими республиками строились на основах конфедерации, – Прим. авт.). На спорных территориях повстанцы чувствовали себя вольготно, здесь они достаточно долго контролировали целые районы. В Придонцовье на участке от Луганска до Каменска-Шахтинского летом 1921 года действовали отряды Петренко (также известного под именем Петро Молния), Ковалёва, Усачёва, Кошелева, Сиболёва, Забабурина, Чугреева, Фёдорова. Основным местом их дислокации были Митякинские леса, расположенные у слияния Деркула с Северским Донцом. В донесениях того времени часто встречаются такие строчки: «Банда вышла западнее Митякинских хуторов, повернула на север по реке Деркул до Деркульского государственного конного завода» или «Банда прошла по сёлам, расположенным по рекам Деркул и Камышная – обычный маршрут бандитов, население хуторов сплошь бандитское…». Неспокойно было и в Беловодском районе – там развернули борьбу отряды Шевелёва, Черепахи и Демьяна Павловича.
- Что можете рассказать нашим читателям о повстанческих отрядах, действовавших на спорных территориях?
- Здесь особенно проявили себя повстанческие формирования под предводительством Варравы, Колесникова, Маруси и Каменюка. Отряд Варравы действовал с апреля по июль 1921 года на северо-востоке нынешней Луганской области, после чего ушёл в Воронежскую губернию. Шестого апреля, неподалёку от современного заповедника «Стрельцовская степь» произошло столкновение с частями РККА, в котором отряд Варравы потерял пленными двух человек.
Зимой 1920 – 1921 годов отряды Колесникова, Маруси и Каменюка скрывались в лесах в районе Славянска Донецкой области. Перезимовав, они вернулись на Луганщину. Отряд Колесникова, численность которого оценивалась примерно в 300 штыков, в апреле 1921 года действовал на территории современного Меловского района Луганской области, после чего на некоторое время ушёл в Воронежскую губернию. Летом 1921 года состоялся совместный рейд отрядов Колесникова, Каменюка и Варравы в направлении Луганска. Вместе с ними действовал и отряд Маруси, о нём известно, что 2 августа 1921 года этим формированием была ограблена слобода Великоцкое. Забрав у местных жителей зерно, отряд ушёл на Стрельцовский конный завод.
Наиболее мощным был отряд Каменюка, основной базой которого стало село Петропавловка Луганского района. Его численность на весну 1921 года составляла 600 сабель и 200 штыков. Летом 1921 года к Каменюку присоединился отряд Зайцева численностью 70 человек, велись совместные действия также с отрядом Безуглова. В июне 1921 года был предпринят рейд к Миусу, но в районе села Дьяково (окрестности современного города Антрацит. – Прим. авт.) и у станции Ровеньки в результате столкновения с частями Красной Армии соединение Каменюка потеряло основную массу своих бойцов, от прежней его численности осталось не более 150 сабель. О числе убитых в документах не сообщается, скорее всего он был рассеян. После этого отряд ушёл в Петропавловку через Лисичанск и Беловодск. Известно, что в начале октября 1921 года Каменюк вёл безрезультатные переговоры с представителями Красной Армии о сдаче на условиях помилования всех участников отряда.
- Война неизбежно сопровождается жестокостью…
- Жестокость была обоюдной. Повстанцы со своими жертвами обычно расправлялись на месте. О том, против кого в первую очередь было направлено движение, можно судить по следующим выдержкам из документов: «Банда по пути следования казнила много советработников, разграбила исполком, зарубила четырёх милиционеров» или «Скрываются отдельные мелкие банды, преследующие только милицию и продработников, не трогая совслужащих». Зафиксирован и анекдотический случай: «Банда в три сабли, разогнав исполком, уничтожила дела».
Советская власть тоже не оставалась в долгу: широко практиковалось выселение тех, кто поддерживал восставших, а в докладной записке заместителя Морозовского окружного военного совещания от 16 сентября 1921 года сообщается о том, что было предписано взять заложников. Впрочем, находились и те, кто понимал, что жестокость со стороны властей способна только усугубить ситуацию. Об этом сообщается в документе, который стоит привести целиком.
Приказ № 12 Верхне-Донского окрвоенкома
10 июня 1921 года, станица Вёшенская
Всем станревкомам!
В целях придания на местах строгой законности и в целях искоренения безответственных выступлений отдельных работников, подрывающих в глазах трудового народа авторитет Советской власти, для неуклонного исполнения Окрвоенком приказывает следующее:
1. В корне прекратить всякие самочинные аресты, строго руководствуясь при таковых только распоряжением центра;
2. От всех, производящих аресты, требовать документы на право исполнения таковых;
3. В корне прекратить грубое отношение представителей власти к гражданам;
4. Беспощадно бороться с явлением побоев и всякого рода насилиями, чинимыми отдельными недостойными представителями Советской власти;
5. В корне прекратить всякие самочинные конфискации и обыски;
6. Всем станревкомам при издании приказов строго руководствоваться только распоряжением центра;
7. Исполнение настоящего приказа возлагается на предстанревкомов и членов станревкомов. Виновные в неисполнении сего будут предаваться суду Ревтрибунала.
Председатель Ушаков
Секретарь Юдченко
- Каково значение повстанческого движения?
- Движение не было подавлено, оно сошло на нет уже зимой 1922 года. Причиной стал переход к новой экономической политике, в результате которого советская власть нашла поддержку среди абсолютного большинства сельских жителей. Можно констатировать, что многочисленные крестьянские выступления 1921 года разгромили военный коммунизм.

Почти детективная история

Отчёты о боевых операциях тех непростых лет меньше всего похожи на сухие донесения, они отличаются живостью изложения и зачастую напоминают увлекательные приключенческие рассказы с запутанным сюжетом. С одним из них меня познакомил Юрий Галкин. Этот отчет повествует о ликвидации повстанческого отряда в слободе Бараниковка Беловодского района Луганской области, которым командовал местный житель Иван Блоха. Это небольшое формирование численностью до полусотни человек отличалось высокой активностью и провело менее чем за месяц несколько дерзких налётов. Вот что об этом пишет командир 14-го стрелкового полка 2-й Донской дивизии (к сожалению, его имя установить не удалось):
«…при переходе полка 19-21 июня из слободы Кобычево, что северо-восточнее Беловодска, в слободу Великоцкое, что в 7 верстах западнее станции Чертково, мною был выслан разъезд от команды конных разведчиков полка во главе с товарищем Баклушинским через Беловодск на слободу Городище, что в 18 верстах юго-восточнее Беловодска, с целью поимки разбежавшихся отдельных бандитов после боя красных частей с бандой Каменюка в районе слободы Стрельцовка, общей разведки и ознакомления с местностью.
При расквартировании полка в слободе Великоцкое 22 июня товарищ Баклушинский донёс мне, что при возвращении разъезда через слободу Бараниковка из слободы Городище к полку обнаружены бандиты, скрывающиеся в камышах и в самой слободе Бараниковка. Опросом местных жителей и через пойманного бандита разъезду удалось установить, что в камышах слободы Бараниковка скрывается штаб местного бандита Ивана Блохи, который со своей бандой при прохождении банды Каменюка присоединился к последней, но, вследствие возникших недоразумений между бандитами Блохи и Каменюка, Блоха откололся от общей банды Каменюка и ушёл сo своим штабом в камыши слободы Бараниковка, надеясь вновь организовать самостоятельную банду привлечением сочувствующих из жителей слободы Бараниковка и других ближайших сёл.
Отдав категорическое приказание товарищу Баклушинскому о захвате скрывающихся бандитов и их уничтожении, я усилил разъезд до 18 сабель из контрразведчиков и, придав им 2 пулемёта, предупредил, что в случае нужды при завязавшемся бое я сам лично выеду в слободу Бараниковка для руководства, поимки и уничтожения бандитов.
Товарищ Баклушинский донес мне, что одной кавалерией захватить банду не представляется возможным, так как обилие камышей и незнакомство с проходами к «норам» бандитов не даёт возможности ориентироваться в камышах, надежда же на проводников невозможна по причине явного сочувствия местного населения бандитам.
В это самое время ко мне явился представитель из Старобельского отряда ВЧК, отряд которого был расположен в это время в Беловодске, и просил помочь им в захвате рассыпавшихся бандитов банды Каменюка в районе Беловодска, так как отряд их состоял всего из 25 сабель. Я указал на наличие штаба банды в слободе Бараниковка, невозможность захватить её без существенных потерь ввиду незнакомства с проходами в камышах и предложил, как единственный выход, захватить обманным путём. При этом отряд ВЧК, как ещё неизвестный в слободе Бараниковка, должен изображать бандитов, арестовать контрразведку вверенного мне полка и после этого принять меры к захвату банды, предполагая, что банда Блохи безусловно, узнав об аресте отряда красных, быстро присоединиться к тем, кто арестовал красных. Моё предложение было принято, и обо всём предполагаемом мною был поставлен в известность старший разъездом вверенного мне полка товарищ Баклушинский с приказанием передать всем красноармейцам о предполагаемом плане. Зная преданность вверенных мне красноармейцев к пролетарской Революции, я вполне полагался на их мужество даже в таком положении, как вынужденное унижение и оскорбление, как от мнимых бандитов, так и от настоящих.
24-25 июня отряд ВЧК, изображая из себя мнимых бандитов, явился в слободу Бараниковка и после короткой перестрелки арестовал на глазах местного населения отряд контрразведчиков вверенного мне полка, чем вызвал неописуемую радость местного населения. Сейчас же старшему отрядом мнимых бандитов полились жалобы местного населения на контрразведчиков, что у одного взяли быка, у другого коней, у третьего барана и телушку, что коммунисты их совсем разграбили и отобрали весь хлеб; между прочим, развёрстка в указанной слободе не была выполнена. Местное население не ограничилось жалобами, они буквально стали измываться над арестованными, плевать в лицо, бросать камнями, крича: «Вот вам, сволочи-коммунисты, развёрстка!» Для того, чтобы не было никаких сомнений в действительности присутствия банды в слободе Бараниковка, старший отряда ВЧК раздел красноармейцев вверенного мне полка и в одном белье под конвоем провел их по слободе и запер в сарай, освободив захваченного контрразведчиками бандита, который так обрадовался свободе, что перекрестился и предложил свои услуги лично сбегать в камыши и сказать бандиту Ивану Блохе, что пришли «наши». Вскоре бандит возвратился и сказал, что Блоха, хотя и верит, что пришли «наши», но хотел бы видеть у себя в камышах голову начальника красного отряда, и тогда он выйдет со своим штабом к прибывшим бандитам. После неоднократных переговоров через бандита начальнику отряда ВЧК удалось убедить бандита Блоху и доказать ему совершенную ненужность казни одного человека, когда совместным судом будут казнены все пойманные и притом всенародно. Убеждённый в правильности присутствия действительных бандитов, Иван Блоха со своим штабом в количестве всего 20 человек вышел из камышей, прошёл в помещение исполкома, где находился штаб ВЧК, и представился местным начальником повстанческих партизанских войск, а затем представил своего помощника, начальника штаба, помощника начальника штаба и других.
На совместное заседание штаба отряда ВЧК и бандитов был вызван для допроса товарищ Баклушинский, которого подробно расспрашивали о 14-м стрелковом полке, где он расположен, его состав и фамилии начальствующих лиц и их постоянное местожительство, причём при допросе как начальник отряда ВЧК, так и бандит Блоха держали револьверы в руке взведёнными на товарища Баклушинского.
Вечером того же дня должен был состояться всенародный суд над обезоруженными красноармейцами вверенного мне полка. В то время, когда для штаба Блохи были поданы лошади, отобранные у контрразведчиков, для того, чтобы штабу Блохи ехать к арестованным для суда над ними, Иван Блоха был убит начальником отряда ВЧК, а каждый мнимый бандит набросился на бандита штаба Блохи. Два бандита во время схватки сбежали. Схватка эта происходила на глазах местного населения, которое, поняв в чем дело, сразу скрылось, и слобода приняла мёртвый вид.
По ликвидации штаба банды Блохи контрразведчики вверенного мне полка были освобождены, после чего совместно с отрядом ВЧК были расстреляны несколько местных жителей, проявивших себя яростными сторонниками бандитизма. 26 июня контрразведчики возвратились в полк. Начальник отряда ВЧК в тайном письме ко мне благодарил красноармейцев за их выдержку, а комсостав полка за высокое воспитание истинных бойцов-революционеров. В приказе по 14-му стрелковому полку мною отдана благодарность от лица службы товарищу Баклушинскому и всем красноармейцам контрразведки, принимавших участие в ликвидации банды Блохи, за их мужество и преданность, проявленную в борьбе с бандитизмом…»

Неизвестный рейд Нестора Махно

В биографии знаменитого писателя Михаила Шолохова есть факт его захвата плен махновцами. Его допрашивал сам Нестор Махно, который распорядился отпустить юношу, сказав напоследок: «Пусть меня добрым словом вспоминает!» Долгое время эта история считалась выдумкой, однако документы, собранные Юрием Галкиным, свидетельствуют, что подобная встреча вполне могла иметь место.
Непонятно, почему исследователи махновского движения до сих пор оставляют без внимания эту яркую двухнедельную страницу в истории Повстанческой армии Украины, даже в фильме «Девять жизней Нестора Махно» нет ни единого упоминания о его походе на Дон. Махно заходил в крупную Станицу Луганская. Хотя соратник Махно Пётр Аршинов в своих воспоминаниях пишет: «Я лично с группами Забудько и Петренко сделал рейс до Волги, обогнул весь Дон… после этого мною был выделен отряд из сибиряков под командой товарища Глазунова, который был всем хорошо снабжен и направлен в Сибирь. В первых числах августа 1921 года по большевистским газетам мы читали об этом отряде, что он появился в Самарской губернии. Больше о нём не слыхали».
Предыстория донского рейда Махно такова. После установления советской власти в Крыму отпала необходимость в нахождении такого мощного соединения, каким была Повстанческая армия Украины, на территории Причерноморья. Командование Красной Армии приняло решение о передислокации махновцев на Южный Кавказ, но, считая этот приказ ловушкой, Махно отказался подчиниться. Ответом советской власти стала военная операция по «ликвидации партизанщины». Отряды Махно с боями ушли из окружения в районе Гуляй-Поля и несколько месяцев перемещались по Украине, уходя от преследования.
Первые упоминания о махновских отрядах в документах 2-й Донской дивизии датируются 2 февраля 1921, когда те появились в районе современной границы Луганской и Воронежской областей. 31 марта того же года отряд под командованием сподвижника Махно Виктора Билаша появился в Хомутовке и Грузском Еланчике (современный Новоазовский район Донецкой области. – Прим. авт.), где были изрублены советские работники, а 22 апреля в количестве 150 сабель и 20 тачанок совершил разведывательный рейд в район Матвеева Кургана.
Здесь стоит сделать небольшое отступление и рассказать о том, кто такой Виктор Билаш (в литературе часто упоминается как Белаш. – Прим. авт.). Этот удивительный человек, уроженец села Новоспасовка Екатеринославской губернии, был одноклассником Нестора Махно. Во время революции он стал правой рукой своего школьного товарища, командовал бригадой, а после возглавил штаб Повстанческой армии Украины. Пётр Аршинов о нём вспоминает так: «Великолепный военный стратег, разрабатывавший все планы движения армии и за них отвечавший… за участие в махновском движении деникинцы убили его отца, деда, двух братьев и сожгли всё хозяйство». Но летом 1921 года во время рейда на восток Билаш отделился от основной части ПАУ по причине разногласий со своим командиром: Махно пошёл на Дон, надеясь найти поддержку, хотя Билаш утверждал, что эти надежды не имеют под собой никаких оснований. Отделившийся отряд численностью до сотни сабель действовал в августе 1921 года в районе станции Лихая и станицы Гундоровская (ныне – город Донецк Ростовской области. – Прим. авт.). В сводках о деятельности Билаша упоминается наличие в его отряде нескольких женщин-разведчиц. О дальнейшей судьбе этого человека Пётр Аршинов сообщает, что в том же году Виктор Билаш был захвачен большевиками и расстрелян в возрасте 26 лет.
Рейд Махно на восток начался 14 июля 1921 года, когда его отряд численностью 150 сабель прошёл через станцию Кутейниково в сторону станицы Большая Мешковская. В донесении упоминается, что «отряд деморализован и утомлён беспрерывными боями». В ответ на это командование Северокавказского военного округа перебросило кавалерийский полк в район Гундоровской и Каменска, а также направило бронепоезд на участок Каменская – Зверево и бронедрезину на участок Ровеньки – Замчалово. Пересечение железнодорожной линии для крупного воинского соединения – операция не менее сложная, чем форсирование реки: количество переездов ограничено, их легко контролировать, а колонна на марше – хорошая цель для нанесения удара.
18 июля в штаб СКВО поступило сообщение о том, что на участке Нагольная – Павловка – Криничная (окрестности посёлка Бирюково Свердловского района Луганской области. – Прим. авт.) обнаружены силы ПАУ численностью 700 сабель, 100 тачанок, 20 пулемётов и 1 бронеавтомобиль. В ответ командование округа выдвигает из Новочеркасска на Александровск-Грушевский (современный город Шахты Ростовской области. – Прим. авт.) кавалерийский дивизион. В тот же день произошло столкновение махновского отряда численностью до 250 сабель, 5 тачанок и 3 пулемёта с украинскими частями Красной Армии в балке Дуванная. Не выдержав боя, махновцы поспешили переправиться через Донец.
Утром 19 июля на помощь украинским частям в район сёл Верхне-Дуванное и Медвежанка был направлен кавалерийский полк, однако задержался в пути по причине усталости личного состава и опоздал. В шесть вечера того же дня поступило известие о том, что ещё один отряд махновцев численностью 300 сабель и 20 тачанок форсировал Северский Донец возле хутора Уляшкин. Население хутора разбежалось и попряталось в окрестных лесах и балках. Обстановка сложилась угрожающая, поэтому в район станицы Мальчевская были переброшены 13-й и 14-й полки 2-й Донской дивизии. Туда же выехал и штаб дивизии для непосредственного руководства операцией. Махно, заметив приближение частей РККА, направился на Грачинские хутора.
20 июля, преследуемый красной кавалерей, Махно ворвался в хутор Чеботовский, где его отряд изрубил трёх продработников, четырёх милиционеров и одного партактивиста, а на следующий день ушёл на хутор Ушаков.
22 июля состоялся бой у хутора Машлыкино (район современной российско-украинской границы. – Прим. авт.). Вот что пишет об этом сражении начальник штаба 2-й Донской дивизии Сперанский в своём донесении: «…эскадроны собрались и снова перешли в атаку. Кавалеристы и бандиты несутся друг другу навстречу и, сблизившись, остановились друг против друга стеною. В этот момент и та и другая сторона чувствовали себя равными и не решались перейти в решительную схватку: наши эскадроны на измученных пятидневным переходом конях, но имели где-то вблизи резервы, бандиты же не имели резервов, но конский состав был почти свежий. Страшен человек, решившийся умереть. Воодушевлённые своим руководством бандиты бросились в атаку. Наш единственный пулемёт из-за задержки замолчал… эскадроны начали медленно отходить».
Но отступление красных эскадронов махновцы сочли за ловушку и не решились на окружение. К вечеру они добрались до села Стрельцовка, где ночевали на площади, не расходясь по домам, рано утром двинулись вдоль реки Камышная и вечером того же числа перешли железную дорогу у станции Зориновка. Красный бронепоезд опоздал.
Далее части под командованием Махно двинулись на восток, 26 июля форсировали Дон и 29 июля достигли окрестностей станицы Вёшенская, на которую совершили налёт в 10 часов утра следующего дня.
Здесь начали сбываться мрачные прогнозы Билаша. Махно шёл на Дон за поддержкой, но не ожидал насыщенности местного повстанческого движения. Моральное состояние некогда мощной, но уставшей и потрёпанной в боях крестьянской армии стало падать, а для казаков Махно оказался чужим. Несолоно хлебавши он отдал приказ об отступлении, и 31 июля отряды ПАУ обратно переправились через Дон у станицы Казанская.
На рассвете 2 августа один из отрядов Махно ворвался на хутор Ольховчик. В донесении сообщается, что махновцы изрубили милиционеров, изнасиловали десять женщин, забрали ячмень и ушли.
В ночь на 3 августа уцелевшие части ПАУ пересекли железную дорогу у разъезда Маньково и рано утром пришли в слободу Великоцкое, после чего двинулись на Стрельцовку. Красные части смогли нагнать Махно только у Стрельцовского конного завода (ныне – заповедник «Стрельцовская степь». – Прим. авт.).
Последние упоминания о деятельности Нестора Махно в Донбассе относятся к 4 августа 1921 года, когда части Повстанческой армии Украины предприняли совместные с отрядом Сычёва действия в Старобельском районе. Таким был закат махновского движения. А его участникам оставался только один путь – на Запад. На чужбину.

Источник