Проблема трудового рабства в республике Дагестан все чаще попадает на первые полосы федеральных изданий. Республика давно уже приобрела недобрую славу территории, на которую везут людей со всей страны для того, чтобы использовать их на кирпичных заводах, фермах и других нелегальных предприятиях.

На фоне почти полного бездействия властей в России появилось движение «Альтернатива», занимающиеся освобождением людей из трудового рабства с 2012 года. Главный редактор сибирской редакции «Агентства Политических Новостей» Ростислав Антонов побеседовал с руководителем дагестанского отделения движения «Альтернатива» - Закиром Исмаиловым о работе движения и корнях проблемы трудового рабства в Дагестане. 

Закир, Вы представляете движение «Альтернатива», выполняющее сложную и опасную работу по вызволению тех, кто попал в трудовое рабство. Как давно вы этим занимаетесь и почему вы начали проводить такую работу?

Началось всё с того, что в Фейсбуке появилась информация о попавшим в больницу жестоко избитом узбеке. В это время я ещё работал корреспондентом газеты «Аргументы и Факты». Я съездил в больницу, после этого на проблему этого человека откликнулись некоторые депутаты нашего народного собрания, руководитель управления федеральной миграционной службы по республике Дагестан Раджаб Абдулатипов и сотрудник аппарата правительства Эльмира Кожаева.

 Вместе мы начали заниматься этим случаем. Как выяснилось, в Дагестан его привезли обманным путём  два года назад из Москвы, прямо с Площади Трёх вокзалов. Сначала его отвезли в один из районов республики  баранов пасти. Там этот узбек провел два года, потом серьёзно заболел. Они его, чтобы не лечить – это дорого, закинули на десять суток в подвал. Когда они заметили, что человек умирает, просто загрузили его в машину, отвезли в город и выкинули на одной из автомоек. Там люди его подобрали и доставили в больницу. Узбек в больнице умер. Перед смертью, он просил привезти кого-нибудь из родственников, но когда мы связались с ними, они отказывались приезжать – боялись тоже оказаться в рабстве.

Это был 2012-й год. Как раз в это время приехал Олег Мельников, который тоже начал заниматься кирпичными заводами. Именно с этого случая и началось наше сотрудничество.
Насколько проблема рабства распространена? Сколько таких заводов в Дагестане? 
В республике стоят, насколько нам известно, около пятисот таких заводов. В каждом заводе находятся, по меньшей мере, двадцать – двадцать пять человек. Из этого числа примерно пятеро – дагестанцы. Охранники, снабженцы, бригадир и правая рука хозяина завода. А сама рабочая сила состоит, в основном, из русских, украинцев и белорусов. Не трудно посчитать количество людей, а ведь речь идёт только о кирпичных заводах.

То есть около десяти тысяч людей находятся в Дагестане против своей воли?

Я бы не сказал, что они все на кирпичных заводах работают не по собственному желанию. Людей, которые приезжают сами, процентов 30 – 40%. Они прибывают каждый сезон. Но легально работающие заводы – исключение, как правило, все заводы в республике Дагестан работают с нарушениями.

Скольких людей удалось спасти от рабства за годы вашей работы?

За последние полтора года – больше двухсот. Мы уже перестали считать. Иногда людям, которые попали в трудовое рабство, удаётся сбегать. Они обмениваются номерами с оставшимися на заводах людьми, звонят их родственникам и сообщают, что их сын, брат, муж – оказался в рабстве. Родные обращаются к нам. Ни в полицию или какие-то другие органы – люди знают, что от них толку мало. Они пишут нам заявление, а мы реагируем.

Хорошо. Вам поступила информация, что на таком-то заводе находятся рабы. Что дальше?

Если мы хотя бы примерно знаем расположение завода, или кто его хозяин, мы едем на разведку. Потом собираем группу, звоним в ФСБ – сами редко заходим без поддержки. Очень опасно. Далее мы записываем всех, кто находится на этом заводе, и пробиваем по базам – нашим и базам МВД. Как показывает опыт, мы располагаем куда большей информацией, чем органы. Сопротивление нам уже никто не оказывает, потому что знают, что мы с «Альтернативы» и не особо хотят с нами связываться. Мы приезжаем внезапно, даже участкового вызываем после того, как заедем на место. Потому что уже были случаи, когда они сливали информацию хозяевам заводов, которых в обычных обстоятельствах на предприятиях встретить почти невозможно. Тогда на заводах всё гладко: и документы у всех при себе, договора, хоть и липовые – это заметит любой юрист-первокурсник.

Какое участие в вашей работе принимают местные органы власти: помогают ли, или, наоборот, препятствуют?

За последние полгода очень сильно поменялось отношение к нашей организации и к той работе, которую мы делаем. У нас хорошие контакты с Каспийским РУВД и его начальником в частности. Мы можем зайти туда в любое время, нам всегда организуют группу. Кроме того, у нас есть договорённость совершать совместные рейды. Словом, сейчас никаких проблем с органами у «Альтернативы» нет. Единственное проблемное место – север Дагестана.

Кроме сотрудников РУВД, мэр может издать указ просто-напросто закрыть все эти заводы, пять минут – и их нет. Пример был с прошлым мэром, он закрыл почти все заводы в Каспийске. Но после того, как он ушёл с должности, они открылись вновь.  Причём ещё больше. Глава Дагестана - Рамазан Абдулатипов, говорил, что хозяева этих кирпичных заводов или депутаты, или судьи. Он прямо призвал закрыть все заводы. Они не должны быть в черте Махачкалы и Каспийска. Впрочем, даже он не говорил, что их нужно уничтожать, а предлагал выделить им зону вдалеке от города. Но и это осталось лишь благими пожеланиями.

Насколько я знаю, экономика этих заводов строится не только на рабском труде, но и на других ресурсах – бесплатном газе, например…

Да, это отдельная проблема. Не все газовики даже могут заезжать на эти заводы. Там подключены большие люди со связями в правительстве или органах. Простые газовики что только не делали, даже подавали в суд.

То есть они просто не платят за использование газа?

Они платят какому-то чиновнику, который имеет влияние. Там нет ни счётчиков, ничего. Просто газ используется, и всё. Плюс незаконная разработка карьеров. Они не имею права добывать глину  в этих местах. Копают прямо там, где стоит завод, делают котлован, который заливает водой и строительным мусором. Мы куда только не обращались, и в природоохранную прокуратуру, но толку мало.  Я думаю собрать людей, живущих в районе Каспийска, и выйти  на митинг против кирпичных заводов.

То есть эти заводы создают серьёзные экологические проблемы, являются рассадником криминала, и не создают рабочих мест для самих жителей Дагестана?

Да туда ни один житель Дагестана не пойдёт работать. Условия тяжёлые – работа с пяти-шести утра и до первой звезды. Адский труд, всё под открытым небом.

Вы занимаетесь этим вопросом уже несколько лет. Не было ли ощущение, что вы ведёте борьбу с ветряными мельницами? Вы спасаете людей, а они через неделю с вокзалов привозят новых, и так по кругу. Вы упираетесь в стену из чиновников, покрывающих этот бизнес…

Да. Есть и такая проблема. Ну а что мы можем? Только приезжать по сигналу и вытаскивать этих людей домой.  Мы забираем двоих, а туда тем временем уже везут пятерых. С одного завода я как-то за один день вытащил семнадцать человек. Ехал за одним, а уехать захотело семнадцать. Так я их забрал, а на следующий день мне поступила информация, что на этот завод привезли ещё двадцать человек после этого. То есть мы ещё не успели уехать из Махачкалы, а туда уже новых людей привезли. Дело в том, что заводы меняются между собой людьми. В Каспийском РОВД хозяин кирпичного завода сам сказал, что он тратит на этих людей около пятнадцати-двадцати тысяч рублей: за транспортировку, за пропуски через посты. То есть людей привозят не просто так, а по заказу. Есть специальный человек в Москве, позвонив которому можно «заказать» раба на завод. Через два-три дня раб находится, с завода поступают деньги, его доставляют в Дагестан и всё – продали человека. Там раб отрабатывает эти деньги. То есть два месяца он работает бесплатно, а зарплата у них по семь тысяч. Один из этих бедолаг даже остался в минусе – работал один год и семь месяцев, и по итогу остался должен десять тысяч хозяину.

Минус десять тысяч? За что?

Проживание 200 рублей в день, питание 200 рублей в день, две пачки сигарет – 100 рублей, 100 грамм технического спирта – 150 рублей в день. В итоге, когда их рассчитывают, многие остаются в минусе.

Пока эта тема не будет решена  на правительственном уровне, всё это будет повторяться. Никто не хочет платить налоги за рабов.  Будь у них договор, эти люди через суд смогли бы взыскать свои заработанные деньги. А так, максимум – это оплата билета назад в Москву. Они и этому рады, вообще рады, что выбрались из этого ада. Их там до такой степени морально изводят – берутся номера их родственников и всё – они привязаны здесь. Не нужно никаких заборов и кандалов.

Были случаи, когда людям удавалось сбегать, но их тут же ловили патрульные ДПС и доставляли в отдел. А оттуда уже звонят владельцам заводов с вопросом «У кого человек сбежал? Куда его вернуть?».

То есть полиция покрывает  работорговлю?

Да, это я могу с уверенностью сказать. Были и случаи, когда он возвращали людей на заводы, и были случаи, когда сами сотрудники полиции продавали людей – на фермы, на кошары. 

Так всё-таки, проблема кроется где: здесь в Дагестане, или в Москве? Кто должен принять решение, чтобы этого больше не было?

Проблема в Дагестане. Её можно было решить одним лишь словом главы правительства. И если бы министр МВД взял ситуацию под контроль, вместе с миграционной службой. Если такое произойдёт, уже через неделю в Дагестане будет всё чисто.

АПН