Русскую деревню, как и саму Россию, хоронят уже не первый год. Однако, опровергая прогнозы скептиков, то здесь, то там возникают очаги новой жизни, которые подобно маякам указывают нам путь к спасительной гавани. Они затеплены людьми, которые, не боясь трудностей и преград, сумели найти тот самый алгоритм созидания, о котором говорил известный фермер Михаил Шляпников, и успешно применить его на практике. Эти очаги удивительным образом оживляют казавшиеся мёртвыми территории, привлекают к себе всё жизнеспособное, живое, всех, кто готов приложить свои силы к настоящему, общему делу. Может статься, что будущее нашей страны именно за такими людьми, созидателями, за затепленными ими очагами. И чем больше единомышленников соберётся вокруг них, чем больше людей, отринув затягивающую безнадёгу, последуют их примеру, тем выше будут наши шансы на возрождение. Очагов созидания не так уж мало сегодня на русских просторах. Среди них, расположенная в деревне Левинской Кировской области эко-ферма «Небово», созданная Анастасией Скурихиной. О своём опыте устроения хозяйства в отдельно взятой российской деревне Анастасия рассказала нашему журналу.

(монтаж "Голоса Эпохи")

Современный мировой кризис есть кризис заглохшего сердца и восставшего праха.

Герои его многих фильмов чем-то неуловимо похожи друг на друга. Словно все годы режиссер документального кино Вячеслав Васильевич Орехов снимает фильм об одном и том же человеке. Но еще поразительней, что он сам похож на своих героев даже внешне: та же аскетическая фигура, словно одно лицо. И такие же глубоко посаженные синие глаза, удивленно смотрящие на мир. Он одет в простой вязаный свитер и джинсы, застенчив, доброжелателен, улыбается смущенной доброй улыбкой. Не подумаешь, что этот скромный человек — известный мастер, заслуженный деятель искусств России, академик Российской Академии кинематографических искусств «Ника», получавший первые премии на самых престижных фестивалях. Загадка. Может быть, дело в том, что у этих судеб один лейтмотив: напряженный поиск смысла жизни, поиск Бога.

Свою главную тему Вячеслав Орехов нашел сразу.

И вот апрель 1917 года. Февральская революция. Царь Николай II отрекся от престола. В кадетском корпусе идут горячие разговоры, споры. Наш воспитатель, оказалось, был либерально настроен, и отречение царя от престола его очень устраивало. А у нас, мальчишек, была смута. Так вдруг из призыва - «за Веру, Царя и Отечество» вычеркнулось слово - «Царь». Но когда мы побывали в очередную субботу дома, то вернувшись, настроение среди нас было другое и очень разное. Мнение родителей, естественно, определяло и наш взгляд на революцию.

«Дано сие протоиерею Александру Иоанновичу Введенскому, настоятелю церкви Захарии и Елизаветы в Петрограде, в том, что он, согласно резолюции Святейшего патриарха Тихона, является полномочным членом ВЦУ и командируется по делам Церкви в Петроград и другие местности Российской Республики»… Вот оно, свершилось! Ещё рывок, и вожделенная цель будет достигнута! Не Тихоны, не Агафангелы, не Вениамины станут у кормила церковной организации, а он, Александр Введенский. Давно пора на свалку истории всем этим закоренелым ретроградам, не понимающим, что нужно сбросить ветхие одежды допотопных уставов, стеснительных для людей деловых и талантливых. Давно пора было отодвинуть их. Да что там! Сбросить прочь… В 17-м это не удалось. Но уж теперь не сорвётся, уж теперь-то наша возьмёт! Потому что за нами теперь – сила. Такая, с какой не тягаться всем этим простофилям в белых клобуках… Поезд вздрогнул и, медленно набирая обороты, тронулся вперёд. Впереди – Петроград. И новая схватка, новая игра, новая миссия. Перед тем бы выспаться в дороге. Восстановить нервные силы, коих немереное количество отняли последние дни. Исторические, воистину, дни, в которых он, Введенский, играл главную роль!

...чтобы браться, например, за экранизацию какого-либо произведения Достоевского, конечно же, необходимо, прежде всего, как можно глубже проникнуть во внутренний мир самого автора, всей душей принять его символ веры: Верить, что нет ничего прекраснее, глубже, симпатичнее, разумнее, мужественнее и совершеннее Христа, и не только нет, но и с ревнивою любовью говорю себе, что и не может быть. Мало того, если бы мне кто доказал, что Христос вне истины, и действительно было бы, что истина вне Христа, то мне лучше хотелось бы остаться со Христом, нежели с истиной.

И уже с этой колокольни перелагать произведения Достоевского и на театре, и в кино.

В начале 90-х антисистемникам удалось внушить необходимость искусственного сокращения населения ООН. В 1992 г. в Рио-де-Жанейро и в 1994 г. в Каире под эгидой ООН прошли международные конференции по народонаселению, на которых их организаторы навязывали миру предложенную Римским клубом доктрину так называемого «устойчивого развития» за счёт разработанной Зангер идеологии «планирования семьи». Де, рост населения мешает удовлетворять потребности уже живущих людей, и поэтому нужно сокращать рост рождаемости. На Каирской конференции была принята программа сдерживания рождаемости, рассчитанная на 20 лет. Один из важнейших её пунктов - ориентация на одного ребенка в семье. Среди наиболее заинтересованных стран – участниц конференции оказалась «новая демократическая Россия» - её власти с большим энтузиазмом восприняли рекомендации по снижению рождаемости. От России каирские протоколы подписала министр соцразвития В.Матвиенко.

Несколько лет назад мне впервые привелось посмотреть документальный фильм «Окно», одним из авторов которого был Андрей Можаев. Смотрела неотрывно, всецело погрузившись в атмосферу этой ленты, словно завороженная ею. Казалось, что грани между происходящим на экране и окружающим нет. Так, глядя за окно, часто забывается о прозрачной, невидимой перегородке, отделяющей нас от видимого. Таким окном и был одноимённый фильм. Окном в мир подлинной русской интеллигенции рубежа ХХ-ХХI веков, эпохи межвременья.