На нашем сайте уже не раз анализировалось явление "белосовков", то есть припозднившихся "борцов с коммунизмом", которые в советское время либо ничем себя на этом поприще не проявили, либо пешком под стол ходили. Зато теперь они везде ищут признаки "совковости" и с большевицкой яростью храбро "борются против чекистского неосоветского режима Путина", обличая в "совковости" и "путинизме" всех, кто "не скачет" вместе с ними. Делают они это с чисто "совковой" психологией, вывернутой наизнанку, лишь поменяв местами критерии "плохого и хорошего" при тех же безнравственных методах "борьбы". (Примерно так Гитлер боролся с евреями, переняв их расово-нацистское отношение к гоям.)

В начале октября в штаб-квартире международной правозащитной организации Freedom House в Вашингтоне, бывший глава ЮКОСа Михаил Ходорковский выступил с речью, обличающей российское государство и президента. Речью, которая легла в основу опубликованного следом манифеста. Заручившись поддержкой глобальной финансовой олигархии, Ходорковский выдвинул несколько концептуальных тезисов, используя близкие русскому человеку сравнения, аналогии и ассоциации, и даже местами копируя приёмы патриотической риторики. С завидным пафосом и претензией на статус некоей последней инстанции, бывший олигарх пытается совместить несовместимое. Чуждые России и русскому народу либеральные «ценности» он как бы «добавляет» в близкие и родные русскому сердцу понятия национальной гордости и справедливости, создавая опасную иллюзию их органической совместимости. Ходорковский как бы приучает активную часть общества к грядущим либеральным трансформациям, инициируемым мировой закулисой и более того – заявляет о них, как о единственно возможных и полезных. К сожалению, просто проигнорировать данную компиляцию «теплого с мягким» и оставить её без ответа нельзя. Слишком опасные речи прозвучали из уст явного врага России и слишком разрушительный характер может повлечь за собой попытка реализации предлагаемых им сценариев. На глобалистский, либеральный сценарий, навязываемый Ходорковским под видом нового витка «реформ», мы должны дать свой, русский, патриотический ответ. Ведь это не просто досужие рассуждения сбежавшего с Родины богатого и незаурядного уголовника, это идеологическая программа нового государственного переворота в России – «дорожная карта» олигархического бунта, направленного, как всегда в русской истории, против Правителя, Народа и Державы. Что ж, разберем всё по пунктам.

«Россия производит хорошее впечатление, а больше ничего не производит». «Уровень бреда в стране превысил уровень жизни». Эти слова, сказанные Василием Мельниченко на Московском экономическом форуме, сделали его самым известным фермером в России. В интервью корреспонденту «БИЗНЕС Online» Мельниченко заявил, что Россия только тогда сможет обеспечить себя продовольствием, когда российские крестьяне смогут получить такие же условия, какие предоставлены европейским фермерам, а также приводит в пример Китай, где крестьяне освобождены от налогов.

Начал Лев Николаевич познавать мир с себя, со своих желаний. А они, как известно, всегда вступают в противоречие с требованием аскезы Церкви. Хочется здесь, на земле, жить удобно и комфортно. Причем для Толстого комфорт заключался не в материальном, а в душевном спокойствии. Он искал состояния, чтобы совесть не обличала, для чего постоянно переводил духовные категории в область ума, заглушая голос сердца. Питала его теорию вся та же сила, что заставила Еву послушать диавола, - гордыня.

По сути дела, то, что мы видим, есть ничто иное как вандализм новой формации, упорядоченный и целенаправленный, нео-вандализм, в котором к вандализму обычному, чинимому «рядовыми» вандалами, добавляется надстройка, управляющая процессом и занимающаяся тем же самым разрушением уже на мировоззренческом, культурном, социально-политическом, духовном уровне. Как известно, лучший способ порабощения народа – это лишение его исторической памяти, корней, культуры, языка. Именно его используют сегодня-неовандалы для подчинения себе всего мира.

...

В пасмурный декабрьский день молча наблюдали киевляне как по Васильковской улице и Бибиковскому бульвару шли к центру города новые его хозяева. Сначала – галицкие «сечевые стрельцы», за ними – пестро одетые колонны петлюровского «войска». Ни радости, ни одушевления среди высыпавших на улицу любопытных не было заметно. Единичные и редкие крики приветствий тонули в гробовом молчании жителей «матери городов русских», не знавших, что несет им ближайшее будущее...

Генерал-майор Гофман мог гордиться собой. Да он и гордился, хвастливо заявив после Бреста: «В действительности Украина – это дело моих рук, а вовсе не плод сознательной воли русского народа. Я создал Украину для того, чтобы иметь возможность заключить мир хотя бы с частью России»1... Лавры подлинного «отца-основателя» «самостоятельной и независимой» Украинской Республики немецкий генерал присваивал себе вполне заслуженно…
18 февраля 1918 года немцы, одновременно с началом операций на петроградском направлении, двинули свои войска и в малорусские губернии, прежде всего, беря под контроль железные дороги. Немецкое наступление сопровождалось «походным приказом», характеризовавшим операцию как оказание «военной помощи государству, с которым нас связывает договор против общего врага, большевиков»2... Использованные в приказе эвфемизмы - «военная помощь», «договор», «общий враг», - служили лишь дипломатическим прикрытием фактической оккупации юга России.

Ф.М. Достоевский проделал путь от увлечения социализмом и свободомыслием до воцерковления. Для него либерализм и социализм - близнецы-братья. Оба опираются на прогресс и науку, оба мечтают о рае на земле, оба строятся на материализме и являются антихристианскими.

Необходимые первоочередные меры Правительства России для приостановления разрушения сельских территорий, минимизации угрозы продовольственной безопасности и решения демографического вопроса страны.

...

На таком историческом фоне и в такой морально-психологической атмосфере и развернулась деятельность украинских сепаратистов, взявшихся осуществлять свой самостийнический проект, причем в масштабах, о которых ранее они не то чтобы мечтать, но даже помыслить не смели...
О событиях в Петрограде - забастовке рабочих и стихийном бунте солдат запасных полков в последних числах февраля 1917 года, ознаменовавших собой начало «демократической революции» в России, в Киеве поначалу ничего не знали. В городе, по свидетельству его жителей, к концу февраля «атмосфера не была сгущена более чем обычно, и ничто не предвещало близкой грозы»14. Лишь «Биржевой бюллетень» Петроградского телеграфного агентства, 25 или 26 февраля засияв пустотой на привычном месте котировки валют, стал первым предвестником надвигающихся событий. О падении Царского правительства стало известно 28 февраля из телеграммы члена Государственной Думы масона А.А.Бубликова, поступившей по железнодорожному телеграфу около трех часов дня. Никаких других официальных сообщений не было, и еще целых три дня Киев и весь край питались разными слухами, не зная ничего достоверно.
Только после разрешения главнокомандующего Юго-Западным фронтом генерала А.А.Брусилова командующий Киевским военным округом генерал Н.А.Ходорович 3 марта позволил газетам напечатать сообщение о событиях в Петрограде, и в Киеве узнали о случившейся там революции. Тут же изо всех дыр на политическую авансцену полезли, затаившиеся на время войны, «украинцы» с их микроскопическими «партиями» – и закипела дружная работа…
Ближайшие цели сепаратистов обозначил М.С.Грушевский в брошюре «Какой мы хотим автономии и федерации», изданной в Киеве в самом начале Февральской революции. «Украинцы хотят в политике, - писал он, - создать широкую национально-территориальную автономию Украины в составе федеративной Российской республики... Украинцы хотят, чтобы из украинских земель российского государства... была образована одна область, одна национальная территория... Она должна осуществлять у себя дома всякие права – экономические, культурные, политические, содержать свою армию, распоряжаться своими дорогами, своими доходами, землями и всякими естественными богатствами, иметь свое законодательство, администрацию и суд. Только в некоторых делах, общих для всего Российского государства, она должна подчиняться решениям его общего представительства, в котором будут принимать участие представители Украины, пропорционально ее населению и населению всей Российской республики»

Среди жертв большевистского погрома есть жертва, значение которой не всеми, может быть, постигается с должною полнотой и ясностью: эта жертва − литература наша, художественное слово русское. Иные скажут: пролито столько крови, какой разгром… что пред этим − слово! Невелика потеря, еще запишут. Плакать о зекальце, когда все −в пожаре… Но так ли это?

Борьба за Новороссию началась весной этого года. В ещё не согретые солнцем первые дни марта. Мы христиане, а не язычники, но всё таки недаром этот месяц назван в честь римского бога войны. Определённый символизм в этом есть. Если бы мне сказали об всех этих событиях в декабре 2013, я бы просто не поверил. И в ходе нашей борьбы я ещё раз доказал себе, что никакой лозунг никогда не может поднять людей на борьбу до смерти, кроме как лозунг борьбы за Веру и Нацию, и за то что связанно с этим. Провальна по сути борьба «за пролетариат», «против фашизма», «за СССР 2.0», «за дружбу народов», и тому подобные абстрактные лозунги из сердца кухарки. Кухаркам средних лет это приятно (потому что им это понятно), идеи правого консерватизма им непонятны, но дальше своей (ну или чужой) кухни они со своими идеями и понятиями не пойдут. Кровь проливают и терпят боль за что-то великое и прекрасное. Пьют за здоровье. Умирают ЗА ЖИЗНЬ.

Закономерности смены фаз «жизненного цикла» государств – их зарождения, становления, упадка и исчезновения, которые занимали умы человечества во все времена, приобрели особую остроту и актуальность в конце ХХ – начале ХХI вв. На фоне кардинальных изменений в системе международных отношений – завершения блокового противостояния, снижения риска глобальной войны – в мире стремительно набирали силу процессы, свидетельствовавшие о возрастающей уязвимости и убывающей жизнеспособности отдельных государств и целых регионов. Достаточно вспомнить, что на этот период пришёлся распад целой группы государств, входивших в социалистическое содружество. Однако если бывшие соцстраны нашли новые формы государственного устройства, то в условиях набиравшей темпы глобализации многие государства Азии и Африки оказались «выпавшими» из процесса мирового развития и вплотную приблизились к критическому порогу, ставившему в практическую плоскость вопрос их существования.

Леонтьев убедительно показывает, что либерализм - многоголовая гидра. Отдельные ее головы называются «Прогресс», «Демократия», «Конституция», «Парламентаризм», «Промышленность», «Техника», «Наука», «Равенство», «Справедливость», «Пацифизм», «Образование», «Национализм» и так далее. Многие названия, на первый взгляд, несут большой позитивный смысл и заряд. Что, например, плохого можно усмотреть в науке или образовании, технике и промышленности? Ведь они служат людям, делают их умнее, облегчают им жизнь, способствуют росту их благосостояния. Но, как говорится, «благими намерениями дорога вымощена в ад». Леонтьев из тех немногих людей, которые на веру ничего не принимают, которые к научным «аксиомам» относятся крайне осторожно, а «догматы» образования ставят под сомнение.

Белое Дело - суть Русское Дело. Белая Борьба – суть борьба за сохранение, за бытие исторической России. И лишь победа в этом сражении способна в будущем вывести наш народ на белый путь или, лучше и вернее сказать – царскую тропу, столь безрассудно оставленную нами век назад и практически затерянную в буреломе новейшей истории.

«Родина требует себе служения настолько жертвенно-чистого, что малейшая мысль о личной выгоде омрачает душу и парализует работу», - говорил некогда П.А. Столыпин. Да, именно такого служения требует теперь от нас наша Родина. Требует не красивых фраз, и не отдельных «добрых дел», похожих на скромное подаяние, коим мы так часто успокаиваем совесть, но подвига – каждодневного и неуклонного.

Честное несение Русского креста, самим Богом возложенного на наши плечи, это уже часть такого подвига, его начало. «Современные русские люди лишены жизненной карьеры в качестве русских людей: им надо сначала «сменить свою кожу»... – писал Иван Ильин. - И мы должны с этим считаться, не примиряясь и не подчиняясь: лучше прожить жизнь без карьеры, без успеха, без признания, в скудости и бесправии, чем смотреть из чужих рук, кривить душой во вред России и растрачивать свое национальное достоинство по международным передним. Мы должны принять спокойно и мужественно это кажущееся ничтожество и пребыть в верности родине. Ибо не в карьере дело, а в качестве жизненного пути. Важно не «казаться» и не «считаться»; важно быть - быть русским, любить Россию, бороться за нее честно и грозно и стоять до конца за торжество Дела Божьего на земле. Россия всюду, где бьется верное ее сердце. И человек, блюдущий достоинство России как свое собственное и свое достоинство как русское, - вкладывается тем самым в ее историю как драгоценная русская сила, несет ее в себе, служит ей и совершает жизненный путь, который называется не карьерой, а подвигом верности».

Новороссия дала нам бесценный опыт самоорганизации, который можно (и нужно) использовать для реализации тех или иных задач, для других дел вне зависимости от их масштаба внутри страны. Политика сегодня - это удел болтунов и лиц нетяжёлого поведения, обративших её в политиканство самого дурного тона. В этой «душепагубной комедии» участвовать нет никакого смысла. Политике бессовестных витий может быть противопоставлено лишь честное делание.

Да и что же громче и неопровержимее может свидетельствовать о нас, нежели наши дела? И чем ещё вернее можно донести наши идеи, как не делами? Вера без дел мертва, идея – также. Невозможно обратить язычника к вере одной лишь проповедью, тем более грубой попыткой навязать ему оную. Но всяким делом своим, жизнью своей свидетельствуя об этой вере – можно. Примером своим – можно. Это в средние века обращали в свою «веру» огнём и мечом вырожденцы их христианства… Первым христианам не нужны были ни огонь, ни меч, ибо они обладали куда более сильным оружием – Христовой любовью, Правдой. Они жили так, как проповедовали, и оттого тысячи и тысячи следовали за ними, сокрушая своих идолов и обретая Свет.

Много споров сегодня вызывает возможность (невозможность) поддержки нынешнего президента РФ. В этих спорах таковая возможность обычно формулируется не иначе как «встать на сторону Путина». Подобная постановка вопроса не верна, ибо выбор сегодня отнюдь не за нами, а именно за Путиным. Наша сторона – Россия, и ни на какую иную мы не переходили и не переходим. Соответственно, если Путин начинает действовать в интересах России, то оказывается на одной стороне с нами, и мы поддерживаем его, как это было в момент присоединения Крыма. Если же Путин делает выбор в пользу пятой колонны, то именно он, а не мы оказывается на другой стороне.

Мы же в последнем случае очутимся в положении русской армии и всех честных русских патриотов летом 1917 года, когда с одной стороны было Временное правительство во главе с Керенским, с другой – большевики. Керенский в итоге предпочёл «социально-близких» большевиков чуждому Корнилову и его соратникам. Первые по этому поводу получили оружие, вторых отправили в Быховскую тюрьму. Через три месяца большевики захватили власть, Керенский бежал заграницу, а г-да офицеры и примкнувшие к ним ушли на Дон – воевать за Россию.

Увы, Белой Борьбе в тот момент не удалось вывести Россию на столь необходимый ей третий путь. Во многом, это произошло оттого, что сами лидеры Белого Движения в хаосе тогдашнем не успели порядком осознать его. Однако, с тех пор лучшими мыслителями нашими были глубоко осмыслены и чётко прописаны основы этого пути. И очень может быть, что Господь даст России ещё один шанс обрести его.

Россия сегодня похожа на израненного разбойниками человека из евангельской притчи. И верным сыном её, истинным патриотом будет не надменный мудрец, который пройдёт мимо, брезгливо поморщившись, а тот, кто перевяжет раны и будет служить всем, что имеет... Будь он даже «самарянин».

И точно также, как в притче о двух сыновьях, посланных отцом работать в поле, один из коих остался дома, сказав «Иду, Господи!», а другой, сперва отказавшись, затем раскаялся и пошёл, сегодня верными окажутся те, кто, услышав зов Родины, последуют на него вне зависимости, что говорили они прежде, а не те, что предпочли уклониться со лживыми словами «Идём, Господи!»

Последние события в России и вовне вновь оживили в нашем обществе вековечную дискуссию на тему «что делать». Особенно затронула она т.н. «белый» лагерь, расколотый надвое украинскими событиями. Вновь зазвучали вопросы, задаваемые иными и прежде, но впервые требующие ответа столь настойчиво и безотлагательно. Кто мы – заявляющие себя носителями, хранителями Белой Идеи? В чём наши задачи? Что мы можем и должны делать в современной России – предметно?

В наше время  «Леньки»  страшиться  перестали,  ходят  не в обносках, а во  фраках и лаковых  штиблетах,  и не  лупоглазые  вовсе Леньки,  а самые  ясноглазые и «европейцы»! Есть и такие, что гордо  именуют  себя  миссионерами  культуры, оплотом  европейским − от Востока.  Странная  эта вещь − свобода! Оглушает. Только-только  успели  самоопределиться,  облечься  в государственную  форму  самой  последней  марки, −  схватывались  за удавку. Всем  давимым  это хорошо  известно.  Народные  меньшинства − школу,  язык,  церковь − дави удавкой! Игра  в великодержавность  или − раба  повадка?  Меня  давили − я теперь в кулаки  махаю!  «!Младая  кровь играет»?  Неблагородно,  некультурно, но могут и  исправиться, пожалуй: вино  проспится − и все  забудут. 

...

...

Да, капризная дама История все еще не собиралась расставаться со своим незаконнорожденным детищем, и надвигавшаяся на Россию Революция не мало ей в этом посодействовала. Украинское самостийничество, лишенное всякого положительного содержания, подобно раковой опухоли ширилось и распространялось, прежде всего, благодаря действию тех подрывных сил, которые с начала XX столетия методически подтачивали национально-государственный организм страны, неуклонно ведя ее к исторической катастрофе. Все возраставший напор Революции создавал  благоприятную среду для действия самых разрушительных сил и идеологий, в числе которых украинское движение играло пусть и подчиненную, но все же достаточно заметную роль. В бредовых планах революционеров и либералов всех мастей и оттенков видное место заняли разработка и осуществление чудовищных экспериментов по созданию искусственных языков, государств и наций, «украинской» в том числе. Не удивительно поэтому, что у самостийничества появилась масса покровителей в этой среде, причем даже в такой по видимости удаленной от политики сфере, как академическая наука. Угар революционного брожения захватил и многих ученый мужей, низведя их западный либерализм и «научную объективность» до уровня митинговой демагогии и самой примитивной, вульгарной лжи. Наглядным проявлением профессионального и нравственного падения тогдашнего ученого мира может служить «Записка» Российской Императорской Академии наук «Об отмене стеснений малорусского печатного слова». И далеко не случайно, что год ее появления, 1905, был также и годом начала революционной смуты в России, когда, по замечанию А.Царинного, даже «удаленные от мира ученые... приплясывали в такт революции, чтобы потом от нее же погибнуть»...

Не смотря на то, что лидер Чеченской республики не сходит с телеэкранов, то и дело эпатируя зрителей теми или иными громкими заявлениями, о том как сегодня живет Чечня мы практически ничего не знаем. Республика, еще недавно лежавшая в руинах меняется на наших глазах.

...

Сотни тысяч  сынов России, − русское  офицерство,  молодежь русская,  проходившая школу,  − бывшие студенты,  окончившие гимназии  и городские училища,  выходцы  изо всех народных слоев и, главным  образом,  из крестьянства.  Эти сотни  тысяч  были опасны  углубителям революции: они получили  образование  хотя бы настолько,  чтобы учуять  неизмеримую  сложность  жизни и всю опасность  безумных кроек  ее по  новому; настолько,  чтобы не верить  в бесстыдные обещания  шулеров.  Не верить и удержать массы. 

Эти сотни тысяч  отдавали себя за родину,  примером  внушали массам  исполнить долг,  собой  защитить ценнейшее − право народа,  право России  на жизнь  по силам ее свойствам,  право идти с другими  к прекрасному будущему.  Понимали они,  что взрывом  не развязать  сложный узел ошибок,  приведших  к страшной  войне; что для России не выход  − уничтожение наций,  превращение всех  в покорное стадо,  в стадо  людей  без прошлого и без будущего,  под единственным  знаком − человека № n+1,  − превращение  во что бы то  ни стало,  какими  бы не пришлось  жертвами,  хотя бы уничтожением всей культуры и всех несогласных,  путем  жесточайшей из тираний. 

Эти сотни  тысяч были опасны.  Их нужно  было смести. 

Носители новой, «интернациональной», веры  облегчали  себе борьбу  отказом от  той морали,  которой  жило все  человечество,  которая  полагала  предел  в выборе  средств  борьбы:  все заповеди  они заменили одной  − все можно.  

И вот,  полилась отрава.  Раскинуты были  перед глазами масс,  неспособных  на сознательный подвиг,  все животные  блага мира,  все те  соблазны,  которыми  соблазняет дьявол: право на  все решительно,  до безнаказанного  убийства. 

В сущности, попытки узаконить «малороссийский диалект» являли собой откровенное лакейство перед поляками некоторой части малорусской интеллигенции, наглядно демонстрируя моральную и нравственную ее зависимость от бывших панов. Об этом писал один из авторов того же журнала: «Малорусское просторечие как явление временное, случайное, как говор, сложившийся для выражения бедной жизни народа русского под влиянием польским, есть явление для нас понятное, почти безразличное в устах запорожца времен Мазепы; но отстаивать, тем более обособлять это наречие теперь, после вековой почти, нераздельной жизни разных членов семьи русской?»... Подобное намерение означает попытку «окаменять это наречие, увековечивать в нем ржавчину, въевшуюся в кости русские от цепей чуждого рабства».