Яков Модестович появился на свет 12 мая 1874 года в городе Иркутске. Его дедушка по отцу был родом из Эльзаса и являлся французским гражданином. От него будущему российскому гению и досталась такая экзотическая фамилия. Во время вторжения в Россию полчищ Наполеона полковой коновал (ветеринарный фельдшер) Жак Гаккель попал в плен и был отправлен в Восточную Сибирь, где и остался навсегда, приняв после войны русское подданство. Его внук — Модест Васильевич — являлся талантливым военным инженером, участвовавшим в строительстве телеграфной линии от Владивостока до Иркутска. В память о нем была даже названа одна из станций Транссибирской магистрали — Гаккелевка. Кроме того Модест Васильевич возвел ряд береговых сооружений и маяков в Кронштадте и на Дальнем Востоке. В тридцатилетнем возрасте молодой человек решил создать семью, взяв в жены якутянку Стефаниду, которая и родила ему вскоре сына Якова.

Род Черняевых известен в России с семнадцатого века. В эпоху царствования Екатерины II после присоединения к Российской империи белорусских земель Никита Черняев (дедушка Михаила Григорьевича) переселился в Могилевскую губернию, где купил два села: Тубышки и Рачча. Все его сыновья — Василий, Александр, Ипполит, Григорий и Петр — выбрали военную службу, окончили шляхетский кадетский корпус и участвовали в военных действиях. В частности, отец Михаила Григорьевича сражался в рядах антифранцузской коалиции 1805, в российско-турецкой войне 1806-1812, в Отечественной войне 1812. Два месяца Григорий Черняев занимал в Лотарингии место военного губернатора города Люневиля. Там он повстречал свою будущую супругу, молодую француженку. Впоследствии у них родилось восемнадцать (!) детей, из которых только девять достигли преклонного возраста. В 1820 Григорий Никитович ушел в отставку и поселился в деревне Тубышки, однако в 1824 вернулся на службу и был отправлен в Измаил, а затем в Бендеры. Именно в Бендерах и появился на свет Миша — болезненный и слабый мальчик. Во многих источниках годом рождения Михаила Черняева считается 1828, однако дочь его в мемуарах привела текст свидетельства о рождении отца, сообщавший, что родился тот в 1827.

Борис Александрович Пеликан (1861, Одесса - 1931, Белград) - адвокат, один из руководителей право-монархического движения в Одессе, городским головой которой он был с 1913 по 1917 годы.

Отбиваясь от противника, наши войска подошли к селению Гунтерсдорф, куда Багратион заранее выслал два батальона пехоты и казаков. Эти войска стали новым арьергардом, сдерживая натиск французов, когда остальные части проходили через селение. Французы ожесточенно атаковали, но были отражены. Когда наши войска прошли Гунтерсдорф, наступил вечер. Бой продолжался и в темноте. Однако управление было частично нарушено. Каждый батальонный и эскадронный командир теперь действовали по своему смотрению. Французы и русские продолжали сражаться. Французы пытались обойти и окружить. Русские по нескольку раз прокладывали себе путь штыками и прикладами. Некоторые подразделения были отрезаны, но командиры спасли их хитростью. Наши дворяне-офицеры знали французский как родной язык, и когда французы закрывали путь отступающим колоннам, кричали: «Что вы делаете? Мешаете своим!?» Французы смущались и наши продолжали движение.

Бой продолжался до полуночи, когда Наполеон, приехав к Мюрату, и видя, что армия Кутузова упущена, приказал прекратить огонь. Багратион продолжил отступление и через два дня, 6 (18) ноября соединился с русской армией. При этом русские привели 53 пленника и взяли трофей — знамя. Потери русских составили более 2 тыс. человек убитыми и ранеными, 12 орудий. Кутузов встретил Багратиона словами: «О потере не спрашиваю; ты жив — этого довольно!» Кутузов продолжил движение, а Багратион остался в арьергарде.

Александр Покрышкин появился на свет 19 марта 1913 в городе Новониколаевске (ныне известном, как Новосибирск). Дедушку будущего героя звали Петром Осиповичем, и был он известным в округе каменщиком, выстроившим в частности новониколаевские привокзальные здания. Ту же профессию освоил и сын его Ваня. В январе 1907 протоиерей Вознесенской церкви обвенчал двадцатитрехлетнего Ивана Покрышкина и юную Ксению Мосунову. Поселились молодые супруги в не самой благополучной Закаменской части города — это была рабочая окраина, славившаяся лихими парнями. Впоследствии у Ивана и Ксении родилось десятеро детей, однако выжило лишь семеро — шестеро мальчиков и одна девочка. Александр в семье был вторым ребенком (после родившегося в 1910 первенца Василия).

Авангард Главной армии генерал-фельдмаршала светлейшего князя Голенищева-Кутузова под началом генерала Милорадовича, накануне настигший арьергард неприятеля под командованием маршала Нея у Дорогобужа, утром атаковал французов.

Павел Адамович появился на свет 30 мая 1850 года в Петербургской губернии в дворянской семье. О его детских и юношеских годах, к сожалению, известно очень мало. Учился Плеве в Варшавской классической гимназии, и в 1868 был определен в привилегированное Николаевское кавалерийское училище. Окончил он его спустя два года, причем не просто окончил, а по первому разряду с занесением на почетную мраморную доску заведения. Подающего большие надежды молодого человека произвели в корнеты и отправили в лейб-гвардии Уланский полк. В 1874 г. Павла Адамовича повысили до поручика, и в это же время он принял решение поступать в Николаевскую академию Генштаба. Спустя три года он окончил ее и снова по первому разряду. Учитывая трудность этих результатов, уже тогда можно было заключить об исключительных дарованиях юного офицера.

Когда обычная симферопольская семья начинала ремонт крыши своего дома на Красноармейской улице, никто и подумать не мог, что на чердаке, казалось бы, знакомом вдоль и поперек, обнаружится тайник с документами офицера-белогвардейца. Многие бумаги неплохо сохранились, есть даже несколько старинных фотографий. «Русская планета» узнала, кто и зачем устроил тайник на чердаке дома и как сложилась дальнейшая судьба этого человека.

2 ноября исполняется 87 лет со дня рождения самого молодого лётчика времён Великой Отечественной войны Аркадия Николаевича Каманина.

Сегодня имя Николая Сергеевича Ирманова практически неизвестно нашим современникам. А между тем, во время Первой мировой войны его подвиги обратили на себя внимания тогдашнего общества, а его имя по праву вошло в пантеон русских героев. Оказавшись на фронте в начале 1915 г., Ирманов уже к концу этого года был полным Георгиевским кавалером!

Тимофей Ящик — телохранитель императрицы Марии Федоровны, матери последнего русского царя. Коллекция воспоминаний русского казака — личного телохранителя ее величества.

Сегодня имя Петра Ниловича Черкасова в России помнят немногие: кучка любителей военно-морской истории да краеведы. А вот на Западе капитан Черкасов и его корабль «Сивуч» остаются символом того, как русские сражаются на море: погибают, но не сдаются.

Война 1812 года стала лебединой песней прославленного полководца. Но будущий триумфатор был болен. Не только левый, поврежденный глаз плохо видел, но и в правом оке мутилось. Однако противиться приказу императора Александра Первого, назначившего его командующим Русской армией, он не мог. Но главное, что любезное Отечество, в пределы которого вторгся враг, взывало о помощи…

Девятого сентября её полк атаковал противника у села Доброславка. Девушка оказалась во время боя в расположении 10-й роты, которая, потеряв под пулемётным огнём всех офицеров, смешалась. Римма Иванова перевязывала раненых, когда стало ясно: ещё немного – и солдаты побегут. Едва ли ею овладела в тот момент так называемая воля к победе, вряд ли она возомнила себя героем. Скорее, просто испугалась за раненых, которых могли бросить во время отступления.

«За мной!» – крикнула Римма и бросилась вперёд – безоружная, в какой-то грязной одежонке. Как уже было сказано, солдаты её очень любили. Те, кто ещё мог стоять на ногах, бросились сначала спасать её, а затем мстить за неё – и выбили немцев из окопов. Сестра осталась лежать на поле – неизвестно, сколько ей удалось пробежать, прежде чем пуля разорвала девушке ногу. Говорят, её последними словами были: «Боже, спаси Россию». Подобное нередко додумывалось, но в случае с Риммой вполне вероятно, что так и было. Любовь к родине – большое чувство, которое на многих, даже крупных мужчинах, болтается как на вешалке. Но этой маленькой медсестре оно была впору.

Двадцать восьмого октября 1916 года около 21 часа посты наблюдения и связи Балтийского флота на острове Даго засекли несколько взрывов у входа в Финский залив. А потом до 8 утра перехватывали сигналы бедствия «ММ», что означало «Имею минную пробоину». Их слали в темноту немецкие корабли, призывая на помощь своих соотечественников. И вновь в ночном море гремели взрывы.
Вскоре стало известно, что в те несколько часов перестала существовать Х германская флотилия: из 11 ее эскадренных миноносцев утром на базу вернулись лишь четыре. Русские же в ту ночь не произвели ни одного орудийного выстрела, не выпустили ни одной торпеды!
Этот эпизод до сих пор остается одним из самых загадочных в истории Первой мировой войны, будоражит умы исследователей, воображение писателей, художников и кинорежиссеров, пытающихся ответить на вопрос: «Чьих рук дело?»
И мало кто из них обращает внимание на тот факт, что за неделю до этих событий начальник минной дивизии Балтийского флота контр-адмирал Михаил Кедров был награжден Георгиевским оружием за то, что, «лично руководя операцией в море, в ночь с 4 на 5 октября 1916 года поставил важное по своему значению минное заграждение в тылу неприятеля»…

...

5 сентября (23 августа ст ст.) 1905 года был подписан Портсмутский мирный договор завершивший вооруженное столкновение Российской и Японской империй. К сожалению, ни одна из многочисленных войн, которые вела Россия, не получила в истории столь необъективного и предвзятого освещения, как русско-японская. Сознательное шельмование действий высшего руководства страны и военачальников рвавшимися к власти партийными лидерами как «право-либерального», так и «лево-радикального» толка началось еще в ходе самой войны и продолжалось их преемниками на протяжении всего ХХ столетия. Тень этого «партийно-политического» подхода до сих пор витает и над многими современными публикациями. Правда об этой войне с огромным трудом пробивается через частокол заскорузлых стереотипов, избитых штампов и нелепых мифов.

На Кавказском фронте Русское командование решило провести наступление в Персии, где русские пытались взаимодействовать с британской армией, базировавшейся в районе Персидского залива. На персидском (эриванском) направлении действовал 4-й Кавказский корпус, который во время Алашкертской операции (с конца июня до начала августа 1915 г.) вёл упорную борьбу на 400-км фронте против перешедшей в наступление турецкой группировки, втрое превосходившей силы русских и имевшей стратегическую задачу прорвать русский фронт. Османское командование надеялось потрясти весь русский Кавказский фронт и создать ситуацию, схожую с положением на русском Европейском фронте (Великое отступление). Манёвренная борьба шла на весьма широком фронте и в специфических горных и пустынных условиях. Командованию приходилось управлять отдельными колоннами на изолированных горных участках и прилагать дополнительные усилия для организации тыловых коммуникаций, снабжения.

-- Веруй в Бога, будь преданным Государю Императору, его семье и люби Родину. Первая и главная заповедь и обязанность солдата - это верность Государю Императору и Отечеству. Без этого качества он не годен для военной службы. Целость Империи и поддержание её престижа основаны на силе армии и флота; их качество и недостатки отзываются на всей стране, поэтому не твоё дело впутываться в социальные вопросы и политические умствования; твоё дело - неуклонно исполнять свои обязанности.
-- Ставь выше всего славу Русской армии.
-- Будь храбрым. Но храбрость бывает истинная и напускная. Заносчивость, свойственная юности, не есть храбрость. Военный должен всегда быть благоразумен и обдумывать свои поступки хладнокровно и осторожно. Если ты резок и заносчив, все тебя будут ненавидеть.
-- Повинуйся дисциплине.
-- Уважай своё начальство и верь ему.
-- Бойся нарушить свой долг - этим навсегда потеряешь своё доброе имя.
-- Офицер должен быть верен и правдив. Без этих качеств военному почти невозможно оставаться в армии. Верен - человек, исполняющий свой долг; правдив - если он не изменяет своему слову. Следовательно, не обещай никогда, если ты не уверен, что исполнишь обещание.

Московское царство и Российская империя одиннадцать раз воевали со Швецией. Наиболее известна своей длительностью и ожесточенностью Северная война, которую Петр I вел против Карла XII. Но и последнее русско-шведское вооруженное противостояние 1808–1809 годов отличалось напряженной борьбой, в ходе которой русские войска не только завоевали всю Финляндию, но и совершили уникальный в истории человечества боевой подвиг, никогда — ни до, ни после — не повторенный ни одной армией мира.

Что можно увидеть за один день в Польше? Любой гид или просто бывалый турист, услышав такой вопрос, начнет долго и нудно перечислять исторические достопримечательности. Среди которых мы обязательно услышим: Королевский замок на Вавеле в Кракове, старый Гданьск — морские ворота Польши, может, нам даже предложат тур по рыцарским и шляхетским замкам. Но все эти удовольствия, предназначенные для более—менее состоятельных туристов, как правило рассчитаны на несколько дней, и исключают одно совершенно исключительное место… крепость Осовец. Старая крепость, построенная инженерами Российской Империи неподалеку от Аугустова, что в Польше, и по сию пору внушает трепет и уважение. Поэтому если у вас есть свободный денек, да желание, самое время навестить крепость — благо, от Вильнюса до фортификаций рукой подать.

Павел Степанович
Павел Степанович был сильно взволнован и быстрыми ша¬гами ходил по каюте.
— А, это вы, г. Корчагин, очень рад вас видеть.
—  Ваше превосходительство, я пришел покорнейше про¬сить вас списать меня на один из крейсеров вашей эскадры.
—  Зачем-с?
—  После сегодняшнего происшествия я не могу служить на фрегате с охотою и усердием.
—  Вы читали историю Рима?
— Читал.
— Что было бы с Римом, если бы все патриции были так малодушны, как вы, и при неудачах, обыкновенных в тех столкновениях, о которых вы, вероятно, помните, бежали бы из своего отечества?
Я молчал, потому что не был подготовлен к экзамену в та¬ком роде.

Автор рассказа - лейтенант В. И. Зарудный плавал под начальством П. С. Нахимова на ряде кораблей. Рассказ его был опубликован в «Морском сборнике» за подписью В. З., с подзаголовком: «Посвящается памяти адмирала Нахимова», и следующим примечанием: «Автор считает долгом предупредить читателей, что имена, фамилии, названия судов, обстоятельства - никого и ничего не обозначают в этом вымышленном рассказе. Одна личность адмирала Нахимова со всеми его монологами изображена здесь с такою добросовестностью, которая зависела от памяти рассказчика; все же остальное служит общей обстановкой того человека, которому посвящается этот рассказ»

А уже через неделю капитан Петров заменяет выбывшего командира полка — причём в ответственнейший момент: на переправе через Днепр. Именно стволы Петрова стали первой артиллерией Букринского плацдарма. 1 октября он встаёт за пушку со своим ординарцем — огонь немецких танков разметал весь расчёт одной из батарей. Личный счёт артиллериста увеличился на 4 танка и 2 шестиствольных миномёта.

Через неделю на плацдарме исчез друг Петрова, начальник разведки бригады майор Григорий Болелый. Петров отправился на его поиски — и исчез сам… Простреливался буквально каждый метр. В этой огненной круговерти, ночью, Василий нашел раненного друга – присыпанного землей, без сознания и понес его на руках. Вдруг – близкий разрыв, осколки ударили в грудь, руки….

Через несколько дней однополчане отыскали капитана Петрова в медсанбатовском морге среди… погибших. Однако он чудом выжил. Перенес несколько операций. Потянулись долгие месяцы госпитальной жизни. Не менее героической, чем в строю. Нам сейчас даже трудно представить, сколько нужно силы воли и мужества человеку с ампутированными руками, чтобы не пасть духом. А он не признавал своей очевидной инвалидности и рвался на фронт.

,,,

Однажды ему пришлось в очередной раз лечь в госпиталь. Пока он там находился, дом по улице Бассейной распродали частникам. Личные вещи и архив боевого офицера киевские градоначальники распорядились выбросить, чтобы из генеральской квартиры сделать музей бывшего премьер-министра Израиля Голды Меир, когторая в молодости жила в этом доме и увековечивание ее памяти оказалось важнее даже не памяти, а живого Героя.

Багратион же продолжал отступление и за два дня, с короткими остановками, настиг стоявшую в Погорлицах армию. Появление там остатков героического отряда Багратиона было поистине триумфальным: «Армия наша ликовала соединению с нею князя Багратиона благодарственным молебном как победе»41. Багратион, который во время всей операции вел себя, как обычно, хладнокровно, внушая уверенность войскам, привел в Погорлицы не только остатки своего отряда, но и 50 пленных, а также французское знамя — первый почетный трофей той войны. По сведениям Михайловского-Данилевского, Кутузов выехал навстречу Багратиону, обнял его и сказал: «О потере не спрашиваю, ты жив — для меня довольно!»42 Возможно, так это и было. Смысл сказанного был важен для Багратиона, как для каждого отступившего с поля боя командира: ведь его отряд понес ужасные потери, французы захватили знамя одного полка, восемь пушек из одиннадцати были брошены или захвачены неприятелем, масса имущества растеряна по дороге — за это могли и спросить, ибо армейская бюрократия и в Австрии оставалась бюрократией!

Ровно 100 лет назад, 26 июня / 9 июля 1915 года на Кавказском фронте (Западная Армения) началась оборонительная Алашкертская операция, в ходе которой Русская армия одержала победу над турками.

Начальник штаба Черноморского флота Владимир Алексеевич Корнилов, в новеньких эполетах вице-адмирала, неспешно шёл Приморским бульваром. Редко выпадала такая минуточка, и он её очень любил и дорожил теми мгновениями светлого человеческого счастья, на которые, казалось, за своей занятостью, и права не имел. Бульвар в эти предвечерние часы был полон народу: здесь и молодые матери, с малышами, прогуливались вдоль нарядных дорожек, которые разделяли клумбы, засаженные цветами. На скамейках чинно сидели старые ветераны, которые неспешно поднимались со своих скамеек и сердечно приветствовали вице-адмирала. Он особенно тщательно прикладывал, им в ответ, руку к козырьку фуражки и тепло их приветствовал. Даже женщины, и те, сердечно кланялись начальнику штаба флота и обращали к нему слова светлых пожеланий добра и благополучия.

К собственности относился трезво, по Заповеди. Чужого за всю жизнь и зернышка не взял, а своего не давал лишь тем, кто и сам никому не даёт. Когда в голодном 47-м бабушка принесла детям «позаимствованной» у государства муки - велел отнести на место. Она в плач: «А дети как?!» - «Молись лучше…» И вымолила.

Из всех трофеев - набор инструментов из берлинской мастерской да ещё комбатом при расставании подаренный «Вальтер». Из него и убили. Точнее - добили.

В день похорон «величайшего в истории вождя народов» деда прорвало: «Страну теперь съедят. На крови всё держалось, она - живая, выдюжит всё. А кости загубленных сгниют - что на трухе устоит?» И ещё: «После «царя» всегда шакалы, а следом придут кроты. Выжрут Советскую власть, закусят державой…» И ведь как точно!

Те, кого величают «совестью нации» - философы, ученые, писатели - пророчили Советскому Союзу чуть ли не сотни лет. А простому русскому мужику уже тогда всё было открыто. Потому что жил он не одним своим умишком, не пытался «ветку-жизнь под себя ломать», а бодрствовал и молился.

Всё это было сказано при лучшем друге, с которым ушел на фронт и 1,5 года - до перевода после госпиталя в другую часть - служил в одном пулеметном расчете. И сыну его был крестным отцом. Но потом по партийной линии пошёл друг - тот самый, спасённый 22 июня 1941 года дедовой кровью.

Стражи в голубых погонах пришли тот же день.