Перед вами — первые строфы очень известного стихотворения Марины Цветаевой, которое называется «Генералам двенадцатого года». Именно в таком виде это стихотворение было впервые опубликовано в 1915 году, в петербургском журнале «Северные записки». Стихотворение имеет авторскую датировку («Феодосия, 26 декабря 1913 года»; здесь и далее все даты указываются по старому стилю) и посвящение: «Сергею» (Марина Цветаева и Сергей Эфрон обвенчались 27 января 1912 года).

В посмертных изданиях этого стихотворения первая строфа отсутствует вовсе; кроме того, за счёт знаков препинания была несколько изменена и общая тональность стихотворения.

О поэте Сергее Кречетове – владельце издательства «Гриф», выпускавшего литературу символистов, сегодня мало кто знает, между тем личность эта весьма прелюбопытная.

С первым военным призывом ушел на фронт, участвовал в походах в Восточную Пруссию. О своих военных впечатлениях рассказал в книге «С железом в руках, с крестом в сердце: Записки офицера» (Петроград, 1915 г.). В предисловии книги он писал: «Я не стратег и всего менее историк. Я – только поэт, и гляжу на то, что совершается глазами художника, человека от искусства. Великая война найдет себе много историков, которые сумеют зафиксировать и воссоздать ее подробно в ее фактических очертаниях.

Мои писания глубоко субъективны. Изображаю то, что говорит моему глазу. Пропускаю быть может многое важное. Примечаю, наверно, многое несущественное только потому, что оно красочно. Но если в этих страницах, которые я набрасывал беспорядочно и торопливо, на случайных ночлегах, на недолгих стоянках под грохот канонады, от которой жалобно звенели окна, читатель на мгновение ощутит странное и трудно определяемое чувство войны, вдохнет ее неуловимый воздух, то мне не нужно ничего другого, ибо я поэт.

Если же тот, кто прочтет мои страницы, заметит и еще одно: ясную веру в наш могучий народ, в нашу грядущую полную победу и в светлое будущее славянства, пусть не объясняет это моей патриотической настроенностью. Ни мало! В этом я только похож на всех. Так верит вся армия, так верю и я, потому что я русский».

В марте 1915 г. был ранен, попал в плен, находился в лагере для военнопленных офицеров.

Сегодня исполнилась 110-я годовщина со дня Цусимского сражения 2-й эскадры Флота Тихого океана Российской империи с Соединенным флотом империи Японской. Настала пора и возникла возможность сказать об этом сражении правду.

Много лет назад русский фельдмаршал Христофор Миних произнес знаменательные слова:

Русское государство имеет то преимущество перед другими, что оно управляется самим Богом. Иначе невозможно объяснить, как оно существует.

Поэтому и понять историю России, особенно военную, можно посильно уяснив себе Божий замысел о России, то есть рассмотрев нашу историю в православных координатах.

«От героев былых времен не осталось порой имен…» Эти строчки популярной песни смело можно отнести к судьбе создательницы первого женского ударного батальона Марии Бочкаревой. При жизни слава этой удивительной женщины была столь велика, что ей могли бы позавидовать многие звезды современной политики и шоу-бизнеса. Репортеры наперебой брали у нее интервью, иллюстрированные журналы помещали на обложках ее фотопортреты и восторженные статьи о «женщине-герое». Но, увы, спустя уже несколько лет в памяти соотечественников остались лишь презрительные строчки Маяковского о «бочкаревских дурах», бестолково пытавшихся оборонять Зимний дворец в ночь Октябрьского переворота…

Адмирал Николай фон Эссен всегда выделялся исключительной личной храбростью, придерживался наиболее смелых тактических решений, показал себя бесстрашным и умелым флотоводцем. Он неоднократно брал на себя ответственность за важнейшие решения и всегда стоял за активное использование флота и его оружия, в частности минного, был противником пассивных форм ведения войны. Он был убежден, что "флот существует только для войны, и потому все, что не имеет отношения к боевой подготовке, должно быть отброшено, как не только ненужное, но и вредное".

Командующий Черноморским флотом предполагал на рассвете 10 мая подойти к устью пролива и подвергнуть укрепления верхнего и среднего Босфора 4-часовой бомбардировке артиллерией линейных кораблей "Три Святителя" и "Пантелеймон" с рубежа, расположенного в 30 - 40 каб от босфорских входных маяков Румели-Фенер и Анатоли-Фенер. 12-дюймовых снарядов предполагалось израсходовать не более 60 на корабль, расход 6-дюймовых не ограничивался. Далеко не блестящие результаты предыдущих бомбардировок босфорских батарей заставили командование флота откорректировать организацию стрельбы - предписывалось вести огонь только по отчетливо наблюдаемым целям и как можно дольше держать под обстрелом каждый объект. По-видимому, это решение диктовалось анализом агентурных сведений о результатах бомбардировки 25 апреля. По сведениям армейской разведки, "стрельба по Анатоли-Каваку началась вполне удачно, первыми тремя выстрелами цель была взята в вилку, но затем огонь был перенесен на другие цели, стрельбы по коим не дали никаких результатов".

Сегодня в России вряд ли кто, за исключением любителей военной истории, знает про город Горлице (русский вариант — Горлицы), что и неудивительно. Это действительно не центр мира — расположен он на юге нынешней Польши, в глубокой провинции, население — меньше 30 тысяч человек. Между тем 100 лет назад, пока советская власть не объявила Великую войну ненужной и империалистической, его название приобрело примерно то же смысловое значение, которое имело слово "Цусима". Именно в тех местах весной 1915 года произошла сравнимая по значению трагедия — «Горлицкий прорыв», едва не обернувшаяся катастрофой для всей страны. За две недели германского Горлицкого прорыва из-за острого дефицита боеприпасов русская армия была вынуждена начать «Великое отступление» и оставить часть западных территорий Империи. И лишь ценой огромных жертв и сил спустя несколько месяцев русским солдатам удалось остановить врага.

Арапов Петр Семенович (1897—17 февраля 1938 г) — двоюродный племянник П. Н. Врангеля, окончил Пажеский корпус и был выпущен корнетом в конногвардейский полк. Штабс-ротмистр во время Гражданской войны в армии Врангеля. В эмиграции примкнул к организации "Трест". Как явствует из материалов архивно-следственного дела на П. С. Арапова, хранящегося в ОРАФ УФСБ по Архангельской области, в Советский Союз он прибыл в конце лета 1930 года. Имея при себе документы на Семенова Павла Сергеевича, он поселился в московской гостинице "Старо-Варварская". 3 сентября 1930 года Арапов был арестован. В предъявленном обвинении цель его визита уже звучала совершенно иначе: прибыл в СССР с целью "...сколотить здесь контрреволюционную группу с задачами шпионажа и террора". Следствие тянулось более трех лет, 5 апреля 1934 года (...) Коллегия ОГПУ вынесла приговор — 10 лет лишения свободы.

Гвардии полковник Евдокия Николаевна Завалий — единственная женщина-командир взвода морской пехоты в годы Великой Отечественной войны. "Дуськин взвод" наводил ужас на врагов, прозвавших командира морпехов "Фрау Черная Смерть". Начала войну санитаркой, четыре ранения, две контузии. Орден Красного Знамени, а после войны — замужество, дети и внуки.

Евдокия Николаевна Завалий родилась 28 мая 1926 (по другим данным — 1924) года в селе Новый Буг Новобугского района Николаевской области. Разночтения в годе рождения происходят из-за того, что в некоторых энциклопедиях указан 1924 год, а в ряде публикациях имеются ссылки на слова самой Завалий, которая неоднократно заявляла, что во время начала войны ей не исполнилось еще шестнадцати.

Герой Советского Союза - Зинаида Туснолобова потеряла на фронте руки и ноги.
После войны вышла замуж за парня, c которым встречалась до войны, родила двоих детей.

21 марта 1825 года родился Александр Можайский, пионер авиации, создатель одного из первых в мире самолетов.

Историческая концепция, иронически называемая «Россия — родина слонов», предполагает, что в большинстве великих открытий, совершенных человечеством, имеется «русский след».

И на всякого итальянского изобретателя радио Маркони в России найдется свой Попов, анакудесника электричества Томаса Эдисона— аналогичный российский кудесник Александр Лодыгин.

И братьям Райт, изобретателям первого вмире самолета, России тоже есть кого противопоставить. Честь Отечества вэтой номинации защищает русский изобретатель Александр Федорович Можайский.

На дворе февраль 1917: революция, отречение Государя, начало падения. И посреди наступающего хаоса и неразберихи лишь два генерала открыто заявляют о неприятии революции и верности монархии (есть еще выступление генерала Иванова, но это слишком спорное событие, чтобы оценивать его однозначно). Один из них граф Фёдор Артурович Келлер, генерал от кавалерии, первая шашка Империи. Второй Гусейн Хан Нахичеванский, генерал-адъютант, командир гвардейского кавалерийского корпуса. Этнический азербайджанец.

С июня 1920 г. полковник Назаров в Донских частях Русской армии генерала Врангеля в Крыму, после прибытия из Польши остатков войск Бредовского похода, командующий войсками десанта из Крыма в район Азова с целью дойти до Ростова и Новочеркасска и поднять восстание на Дону. Во главе отряда, численностью в 800 солдат и офицеров, после частичных начальных успехов десанта у станицы Новониколаевской нанес несколько существенных ударов частями 1-й Конной армии Буденного. Но в июле 1920 г. у станицы Константиновской, в результате кровопролитных боев, отряд оказался прижатым к Дону и окружен. Почти все «Назаровские» партизаны погибли, немногие смогли спастись. Сам полковник Назаров попал в плен, но совершил побег, позднее был задержан с подложными красноармейскими документами как дезертир, а затем зачислен рядовым в один их караульных батальонов. Участник «Белой боевой организации», созданной в сентябре 1920 г. в окружной станице бывшим интендантом «Назаровского отряда» полковником Моторыгиным. Когда ДонЧК провела массовые превентивные аресты, Назарову удалось скрыться. С большими трудностями в начале августа перешел линию фронта в Северной Таврии и возвратился в Русскую Армию. С августа 1920 г. полковник в резерве Русской Армии Врангеля в Крыму. Эвакуировался вместе с остатками армии в Турцию (Галлиполи), затем перебрался в Болгарию.

История сохранила не так уж много имён простых солдат русской армии времён Петра I, Елизаветы Петровны, Екатерины Великой, Александра I… Герои, на своих плечах вынесшие тяготы сражений, чаще всего оставались безвестными для потомков, в отличие от своих генералов. Тем ценнее имена тех рядовых бойцов, память о которых сохранилась.

Подвиг русского гренадера Леонтия Коренного, совершённый в 1813 году во время «Битвы народов» под Лейпцигом, в XIX веке был легендой в русской армии. В лейб-гвардии Финляндском полку, где служил Коренной, многие годы была популярной песня о нём:

Мы помним дядю Коренного,

Он в нашей памяти живёт,

Бывало, на врага какого

В штыки с ребятами пойдёт.

Тогда булат зашевелится,

Бой рукопашный закипит.

Ручьём кровь вражья заструится,

А Коренной вперёд валит...

Сто лет назад на страницах петроградских и московских газет был опубликован небольшой очерк о девушке-героине Первой мировой войны, удостоенной солдатского Георгиевского креста. Причем, как отмечали издания, награждение девушки желанным для всех бойцов «крестиком», стало первым таким случаем за Германскую войну. И хотя об этой юной героине много писалось в газетах и журналах, история не сохранила для нас ее точного имени. В одних публикациях ее называли Анной, в других ‒ Татьяной, а в третьих приводились лишь инициалы ‒ Л.П. Но все сходились в одном: прославила себя храбрая девушка под именем добровольца Анатолия Павловича Тычинина.

Враштил Виктор Владимирович родился в 1885 г. в семье учителя гимназии. В 1907 году окончил Виленское пехотное юнкерское училище, получил звание подпоручика и был направлен для службы в  71-й Белевский пехотный полк на должность начальника охотничьей команды. Полк дислоцировался в небольшом городке Ново-Александрия Люблинской губернии. Здесь он женился на Дурново Любовь Константиновне. За время службы ему пришлось сменить ряд должностей, а порой и совмещать несколько сразу: батальонный адъютант, начальник команды разведчиков, начальник команды конных ординарцев и службы связи.

В 1910 г. молодой офицер был переведен в 137-й Нежинский «Ея Императорского Высочества Великой Княгини Марии Павловны» пехотный полк и назначен младшим офицером в роту «Ея Высочества», то есть в лучшую «шефскую» роту полка. Полк квартировал тогда в Рязани. За время службы характеризовался только с положительной стороны как исполнительный, старательный и дисциплинированный офицер.

Автором этих уникальных заметок является штабс-капитан 2-го Особого пехотного полка Вячеслав Васильев, который воевал вдали от Российской империи — на Западном фронте, во Франции, дравшейся против кайзеровских войск Германии.

В 1916 году русское правительство по просьбам союзников по Антанте отправило им на помощь четыре особые пехотные бригады — две на Западный фронт, две на Салоникский. После того, как в России началась революция, «развал армии» коснулся и этих частей.

Наиболее заслуженным георгиевским кавалером среди всего русского офицерства Первой мировой войны по праву считается выходец из крестьян села Павловского Барнаульского уезда Томской губернии, штабс-капитан, воевавший в 23 Сибирском стрелковом и 504 пехотном Верхнеуральском полках, Александр Алябьев. Он был награжден Георгиевскими медалями четырех степеней, Знаком отличия Военного ордена 4-й и 3-й степеней, Георгиевским крестом 2-й и 1-й степеней. Георгиевским крестом 4-й степени с лавровой ветвью и орденом Святого Георгия 4-й степени. Будет  интересным описание его подвига, за который он получил этот орден: «За то, что, будучи в чине Прапорщика, в бою 13 и 14 июля 1916 года близ линии д.д. Клекотув – Опарипсы командуя 6-й ротой, находящей в составе 2-го батальона, когда названный батальон, двинувшись в атаку и будучи встречен у проволочных заграждений убийственным огнем, не выдержал и отхлынул обратно на свои позиции, то Поручик Алябьев с винтовкой в руках бросился с криком «ура» на проволочные заграждения со своей 6-й ротой; рота, увлекаемая доблестным командиром, разметала проволоку и ворвалась в окопы, австрийцы же бежали, но оправившись, перешли в контратаку, охватывая 6-ю роту справа; в роте оставалось около 30-35 человек и поручик Алябьев взятые окопы уступил, но расположился с остатками роты (10-15человек), перед проволочными заграждениями, окапался, отбивая огнем пытавшихся его окружить. Поручик Алябьев посылал стрелков с донесениями, но посланные, проползли несколько шагов, уничтожались огнем противника. На другой день артиллерия противника открыла огонь по 6-й роте, наша же артиллерия, не зная о судьбе остатков 6-й роты, открыла огонь по месту ее расположения, имея целью разрушить проволочные заграждения. На неоднократные предложения сдаться, поручик Алябьев, оставшись всего лишь с тремя стрелками, отвечал молчанием, а пытавшихся приблизиться встречал огнем. В такой положении пробыл до 22-х часов 14 июля, пока 22-й и 23-й Сибирские стрелковые полки не бросились в атаку и не освободили эту горсть доблестных героев».

В 500 метрах от Храма «Всех Святых» Патриаршего Подворья во Всехсвятском на «Соколе», в липовой роще находящейся позади кинотеатра «Ленинград»  (Новопесчаная ул., вл. 12) стоит строгий памятник из красно-коричневого гранита. На нем начертано: «Студент московского университета Сергей Александрович Шлихтер. Погиб в бою под Барановичами 25 июня 1915 года». 

26 ноября 1869 года в России торжественно отмечали 100-летие ордена святого Великомученика и Победоносца Георгия. На праздничной церемонии в Зимнем дворце внимание собравшихся невольно привлекал военный священник. Его скромная ряса, украшенная двумя георгиевскими наградами - орденом святого Георгия 4-й степени и наперсным крестом на Георгиевской ленте, контрастно выделялась на фоне шитых золотом военных и придворных мундиров. А после того, как отца Иоанна удостоил беседой император Александр II , и присутствующим показали покореженный пулей наперсный крест и разорванную шрапнелью епитрахиль военного священника, интерес к нему стал всеобщим.

Памятник полковому священнику в Малоярославце, Калужская область. Прообразом создания послужил полковой священник 19-го Егерского полка Василий Васильковский, поведший в атаку русских солдат в бою под Малоярославцем в 1812 году. В сражении Василий Васильковский был дважды ранен, но оставался в бою до конца. За мужество Васильковский первым из священников Русской православной церкви был награжден орденом Святого Георгия.
 

В этом году исполнилось 145 лет со дня рождения выдающегося русского учёного с мировым именем, врача, общественного деятеля, публициста, писателя, участника русско-японской, Великой (Первой Мировой) войн, члена Особой комиссии при Главнокоманду­ющем Вооруженными Силами на Юге России по расследованию злодеяний большевиков Николая Васильевича Краинского (1869-1951).

В 2014 г. исполнилось 100 лет со дня начала Первой мировой войны. В Советском Союзе эта «империалистическая война» находилась на задворках исторической науки. На фоне бурных политических событий последних лет и происходящего в России процесса переосмысления истории ХХ века тема Первой мировой войны вызывает в обществе все больший интерес.

Большевистская революция застала Балтийскую дивизию в более-менее боеспособном состоянии: на ней не так резко отразились события февраля 17-го, как это было в других частях. Однако когда стало известно, что власть в столице перешла в руки советов, все четыре полка дивизии покинули свои позиции и прибыли в город Измаил, где располагался их штаб. Оттуда солдаты и офицеры стали потихоньку разъезжаться по домам. Жебрак после распада полка отправился в Петроград, а оттуда — на свою малую родину, в Белоруссию, где местные сепаратисты, усиленно готовившиеся в тот момент к «незалежнасці», предложили ему пост военного министра в будущем правительстве Белорусской Народной Республики. Само собой, столь нелепое для честного русского офицера предложение было с презрением отвергнуто. По словам С.Н. Колдобского, «из вынесенных от своей поездки впечатлений Михаил Антонович верил только в одно: «большевизму не бывать, а будет только одна Единая Великая Неделимая Россия».

В середине августа мне позвонил мой добрый знакомый – Андрей Бурлаков, краевед из Гатчины. «Приезжайте на Успение в Воскресенский храм, после службы будет панихида по поручику, герою Первой мировой Николаю Лыщинскому. Пойдем на местное кладбище, там когда-то была его могила. Сейчас только часть памятника сохранилась…».

В книге Михаила Зощенко «Перед восходом солнца» есть горькое признание: «В ту войну прапорщики жили в среднем не больше двенадцати дней». Был и такой романс в начале прошлого века «Мой милый прапорщик». Но была и пословица: «Курица не птица, прапорщик не офицер». Да и сам этот чин 13 класса по Табели о рангах присваивался в российской императорской армии только в военное время.

18 октября 1914 года Владимир Голубев, командуя небольшим отрядом в 8 нижних чинов, отправился на разведку в районе Белгорайского уезда Люблинской губернии, но разведчики попали в окружение. «Неприятель настиг отряд в лесу и, окружив его, предложил русским сдаться, - писала одна из российских газет об этом деле. - Голубев, несмотря на малочисленность своих людей, повел их в атаку и пробился сквозь вражеский круг. При этом, однако, все участники разведки, в том числе и Голубев, были более или менее легко ранены».
За этот смелый прорыв В.С.Голубев был представлен к ордену Св. Георгия, но награду прапорщик-герой получить не успел, награждение произошло уже посмертно, так как на следующий день, 19 октября, во время сражения при местечке Рудник 23-летний Владимир Голубев пал от вражеской пули, поразившей его в лоб.
«Голубева знал весь полк, - приводили газеты рассказ его сослуживца. - Герой был настоящий. Словно пчелы жужжат пули, разрываются гранаты. А он вылезет из окопа. – "Вперед, ребята! Ура!" И мы, как один, бежим к неприятельским окопам. – "Ну, кто сегодня на разведки", - спрашивал командир полка. Голубев всегда выходил первый».

Тема потерь России в мировых войнах служит ярким образцом применения двойных стандартов в отечественной истории. Если по Второй мировой практически существует табу на всякие реальные попытки докопаться до настоящих цифр, а каждый исследователь, который назовёт цифры больше кривошеевских, рискует получить титул предателя, а то и уголовное преследование, то в отношении потерь России в Первой мировой в советское время существовало некое подобие стахановского движения — кто больше.