Тимофей Ящик — телохранитель императрицы Марии Федоровны, матери последнего русского царя. Коллекция воспоминаний русского казака — личного телохранителя ее величества.

Сегодня имя Петра Ниловича Черкасова в России помнят немногие: кучка любителей военно-морской истории да краеведы. А вот на Западе капитан Черкасов и его корабль «Сивуч» остаются символом того, как русские сражаются на море: погибают, но не сдаются.

...

...

24 сентября исполняется 100 лет со дня кончины видного государственного деятеля Царской России, министра внутренних дел, члена Государственного Совета Петра Николаевича Дурново. В связи с этой годовщиной мы предлагаем вниманию наших читателей очерк доктора исторических наук Андрея Александровича Иванова, подробно освещающий биографию, взгляды и деятельность этого, вне всякого сомнения, незаурядного человека, оказавшего своей деятельностью немало услуг России.

Война 1812 года стала лебединой песней прославленного полководца. Но будущий триумфатор был болен. Не только левый, поврежденный глаз плохо видел, но и в правом оке мутилось. Однако противиться приказу императора Александра Первого, назначившего его командующим Русской армией, он не мог. Но главное, что любезное Отечество, в пределы которого вторгся враг, взывало о помощи…

Девятого сентября её полк атаковал противника у села Доброславка. Девушка оказалась во время боя в расположении 10-й роты, которая, потеряв под пулемётным огнём всех офицеров, смешалась. Римма Иванова перевязывала раненых, когда стало ясно: ещё немного – и солдаты побегут. Едва ли ею овладела в тот момент так называемая воля к победе, вряд ли она возомнила себя героем. Скорее, просто испугалась за раненых, которых могли бросить во время отступления.

«За мной!» – крикнула Римма и бросилась вперёд – безоружная, в какой-то грязной одежонке. Как уже было сказано, солдаты её очень любили. Те, кто ещё мог стоять на ногах, бросились сначала спасать её, а затем мстить за неё – и выбили немцев из окопов. Сестра осталась лежать на поле – неизвестно, сколько ей удалось пробежать, прежде чем пуля разорвала девушке ногу. Говорят, её последними словами были: «Боже, спаси Россию». Подобное нередко додумывалось, но в случае с Риммой вполне вероятно, что так и было. Любовь к родине – большое чувство, которое на многих, даже крупных мужчинах, болтается как на вешалке. Но этой маленькой медсестре оно была впору.

Двадцать восьмого октября 1916 года около 21 часа посты наблюдения и связи Балтийского флота на острове Даго засекли несколько взрывов у входа в Финский залив. А потом до 8 утра перехватывали сигналы бедствия «ММ», что означало «Имею минную пробоину». Их слали в темноту немецкие корабли, призывая на помощь своих соотечественников. И вновь в ночном море гремели взрывы.
Вскоре стало известно, что в те несколько часов перестала существовать Х германская флотилия: из 11 ее эскадренных миноносцев утром на базу вернулись лишь четыре. Русские же в ту ночь не произвели ни одного орудийного выстрела, не выпустили ни одной торпеды!
Этот эпизод до сих пор остается одним из самых загадочных в истории Первой мировой войны, будоражит умы исследователей, воображение писателей, художников и кинорежиссеров, пытающихся ответить на вопрос: «Чьих рук дело?»
И мало кто из них обращает внимание на тот факт, что за неделю до этих событий начальник минной дивизии Балтийского флота контр-адмирал Михаил Кедров был награжден Георгиевским оружием за то, что, «лично руководя операцией в море, в ночь с 4 на 5 октября 1916 года поставил важное по своему значению минное заграждение в тылу неприятеля»…

...

5 сентября (23 августа ст ст.) 1905 года был подписан Портсмутский мирный договор завершивший вооруженное столкновение Российской и Японской империй. К сожалению, ни одна из многочисленных войн, которые вела Россия, не получила в истории столь необъективного и предвзятого освещения, как русско-японская. Сознательное шельмование действий высшего руководства страны и военачальников рвавшимися к власти партийными лидерами как «право-либерального», так и «лево-радикального» толка началось еще в ходе самой войны и продолжалось их преемниками на протяжении всего ХХ столетия. Тень этого «партийно-политического» подхода до сих пор витает и над многими современными публикациями. Правда об этой войне с огромным трудом пробивается через частокол заскорузлых стереотипов, избитых штампов и нелепых мифов.

На Кавказском фронте Русское командование решило провести наступление в Персии, где русские пытались взаимодействовать с британской армией, базировавшейся в районе Персидского залива. На персидском (эриванском) направлении действовал 4-й Кавказский корпус, который во время Алашкертской операции (с конца июня до начала августа 1915 г.) вёл упорную борьбу на 400-км фронте против перешедшей в наступление турецкой группировки, втрое превосходившей силы русских и имевшей стратегическую задачу прорвать русский фронт. Османское командование надеялось потрясти весь русский Кавказский фронт и создать ситуацию, схожую с положением на русском Европейском фронте (Великое отступление). Манёвренная борьба шла на весьма широком фронте и в специфических горных и пустынных условиях. Командованию приходилось управлять отдельными колоннами на изолированных горных участках и прилагать дополнительные усилия для организации тыловых коммуникаций, снабжения.

Непреступной цитаделью возвышалась на берегу Аму-Дарьи, у выхода из ущелья Гинду-Куш крепость Дейдади, построенная англичанами в Афганистане для защиты своих индийских владений на дальних подступах. Бдительны были афганцы, и страшной смертью грозила русским разведчикам попытка узнать план укреплений крепости, а потому оных добыть не удавалось. Крупный исследователь Центральной Азии, начальник 4-й Туркестанской линейной бригады генерал М.Е. Ионов очень огорчался этому факту и не раз сетовал на неприступность цитадели. Однажды сокрушения генерала дошли до слуха молодого капитана, недавно прибывшего в Туркестан и сразу полюбившегося Ионову свой тягой к знаниям и исследованиям. В тот же вечер капитан попросил у благоволившего к нему генерала трёхдневный отпуск и, получив его, направился к знакомым туркменам, язык которых знал, как родной, а потому имел возможность сойтись с ними довольно коротко.

Утром стоял сильный туман и моросило. Хотелось скорее переправиться на тот берег, где были видны строения. Часов в семь утра - это было 16 августа - мы были переправлены в Ачуев. Длинный челнок на 6 человек был наполнен на вершок водою. Рассуждать было нечего. Я смело вступил по щиколотку в воду и присел на корточки, положив на колени свою котомку. Другие поступили наоборот - положили свои вещи в воду и сами сели на них. Теперь это было все равно. На том берегу нас с радостью встретили наши сестры. Из Ачуева верстах в восьми были видны пароходы, прибывшие из Керчи для нашей эвакуации.

-- Веруй в Бога, будь преданным Государю Императору, его семье и люби Родину. Первая и главная заповедь и обязанность солдата - это верность Государю Императору и Отечеству. Без этого качества он не годен для военной службы. Целость Империи и поддержание её престижа основаны на силе армии и флота; их качество и недостатки отзываются на всей стране, поэтому не твоё дело впутываться в социальные вопросы и политические умствования; твоё дело - неуклонно исполнять свои обязанности.
-- Ставь выше всего славу Русской армии.
-- Будь храбрым. Но храбрость бывает истинная и напускная. Заносчивость, свойственная юности, не есть храбрость. Военный должен всегда быть благоразумен и обдумывать свои поступки хладнокровно и осторожно. Если ты резок и заносчив, все тебя будут ненавидеть.
-- Повинуйся дисциплине.
-- Уважай своё начальство и верь ему.
-- Бойся нарушить свой долг - этим навсегда потеряешь своё доброе имя.
-- Офицер должен быть верен и правдив. Без этих качеств военному почти невозможно оставаться в армии. Верен - человек, исполняющий свой долг; правдив - если он не изменяет своему слову. Следовательно, не обещай никогда, если ты не уверен, что исполнишь обещание.

Мы шли целую ночь и рассвету 12 августа стали приближаться к станице Гривенской. Еще издали возле станции был слышен петушиный крик. Утро было холодное. Промокшая одежда и совершенно мокрые ноги вызывали озноб. Хотелось скорее обогреться, раздеться и высушить платье.

5 августа с рассветом к «Марии» подошел катер, на котором отбыл на берег медицинский персонал нашего лазарета. Мне надлежало выгрузить имущество лазарета на плоскодонную баржу, которая выгружала с соседнего парохода снаряды. Я успел выпить чаю и плотно позавтракать. Подошедшая баржа была низкая и мне пришлось спуститься на нее по веревочной лестнице. Груз передавали на баржу краном по имеющемуся у меня списку. Баржу сильно качало, так что ходить по ней, не держась за что-нибудь, было трудно. Я сидел на тюках и каждый раз после подъема крана выкрикивал номера груза. Солнце приятно грело мне в спину. Море сильно плескалось и часто выбрасывало на баржу брызги разбивающихся волн. Мне было хорошо видно, как ежеминутно подымалась и опускалась передняя часть баржи. Плавно и мягко, точно живая, баржа ворочалась возле неподвижно стоящей «Марии» и казалась ничтожеством по сравнению с громадным корпусом красивого корабля.

К 95-летию высадки десанта на Кубань (1920 г.) мы впервые публикуем часть записок его участника, известного русского правоведа, общественного деятеля, публициста, музыканта, черниговского губернского тюремного инспектора Д. В. Краинского.

Московское царство и Российская империя одиннадцать раз воевали со Швецией. Наиболее известна своей длительностью и ожесточенностью Северная война, которую Петр I вел против Карла XII. Но и последнее русско-шведское вооруженное противостояние 1808–1809 годов отличалось напряженной борьбой, в ходе которой русские войска не только завоевали всю Финляндию, но и совершили уникальный в истории человечества боевой подвиг, никогда — ни до, ни после — не повторенный ни одной армией мира.

Что можно увидеть за один день в Польше? Любой гид или просто бывалый турист, услышав такой вопрос, начнет долго и нудно перечислять исторические достопримечательности. Среди которых мы обязательно услышим: Королевский замок на Вавеле в Кракове, старый Гданьск — морские ворота Польши, может, нам даже предложат тур по рыцарским и шляхетским замкам. Но все эти удовольствия, предназначенные для более—менее состоятельных туристов, как правило рассчитаны на несколько дней, и исключают одно совершенно исключительное место… крепость Осовец. Старая крепость, построенная инженерами Российской Империи неподалеку от Аугустова, что в Польше, и по сию пору внушает трепет и уважение. Поэтому если у вас есть свободный денек, да желание, самое время навестить крепость — благо, от Вильнюса до фортификаций рукой подать.

27 июля / 9 августа - день памяти выдающегося русского православного мыслителя, литературного, театрального критика, публициста, писателя Юрия Николаевича Говорухи-Отрока (1852-1896)

Павел Степанович
Павел Степанович был сильно взволнован и быстрыми ша¬гами ходил по каюте.
— А, это вы, г. Корчагин, очень рад вас видеть.
—  Ваше превосходительство, я пришел покорнейше про¬сить вас списать меня на один из крейсеров вашей эскадры.
—  Зачем-с?
—  После сегодняшнего происшествия я не могу служить на фрегате с охотою и усердием.
—  Вы читали историю Рима?
— Читал.
— Что было бы с Римом, если бы все патриции были так малодушны, как вы, и при неудачах, обыкновенных в тех столкновениях, о которых вы, вероятно, помните, бежали бы из своего отечества?
Я молчал, потому что не был подготовлен к экзамену в та¬ком роде.

Автор рассказа - лейтенант В. И. Зарудный плавал под начальством П. С. Нахимова на ряде кораблей. Рассказ его был опубликован в «Морском сборнике» за подписью В. З., с подзаголовком: «Посвящается памяти адмирала Нахимова», и следующим примечанием: «Автор считает долгом предупредить читателей, что имена, фамилии, названия судов, обстоятельства - никого и ничего не обозначают в этом вымышленном рассказе. Одна личность адмирала Нахимова со всеми его монологами изображена здесь с такою добросовестностью, которая зависела от памяти рассказчика; все же остальное служит общей обстановкой того человека, которому посвящается этот рассказ»

А уже через неделю капитан Петров заменяет выбывшего командира полка — причём в ответственнейший момент: на переправе через Днепр. Именно стволы Петрова стали первой артиллерией Букринского плацдарма. 1 октября он встаёт за пушку со своим ординарцем — огонь немецких танков разметал весь расчёт одной из батарей. Личный счёт артиллериста увеличился на 4 танка и 2 шестиствольных миномёта.

Через неделю на плацдарме исчез друг Петрова, начальник разведки бригады майор Григорий Болелый. Петров отправился на его поиски — и исчез сам… Простреливался буквально каждый метр. В этой огненной круговерти, ночью, Василий нашел раненного друга – присыпанного землей, без сознания и понес его на руках. Вдруг – близкий разрыв, осколки ударили в грудь, руки….

Через несколько дней однополчане отыскали капитана Петрова в медсанбатовском морге среди… погибших. Однако он чудом выжил. Перенес несколько операций. Потянулись долгие месяцы госпитальной жизни. Не менее героической, чем в строю. Нам сейчас даже трудно представить, сколько нужно силы воли и мужества человеку с ампутированными руками, чтобы не пасть духом. А он не признавал своей очевидной инвалидности и рвался на фронт.

,,,

Однажды ему пришлось в очередной раз лечь в госпиталь. Пока он там находился, дом по улице Бассейной распродали частникам. Личные вещи и архив боевого офицера киевские градоначальники распорядились выбросить, чтобы из генеральской квартиры сделать музей бывшего премьер-министра Израиля Голды Меир, когторая в молодости жила в этом доме и увековечивание ее памяти оказалось важнее даже не памяти, а живого Героя.

"Актер удивительно виртуозно балансирует на грани "легенды" и "были", он вводит на сцену подлинную русскую народность, которой так не хватало нашему театру в годы культа личности. Ведь изображение народных типов часто сводилось к показу "массовндных простачков", рядом с которыми монументально возвышались "передовики" цельнометаллической ковки" - так в 1961 году писал Григорий Бояджиев о роли Теркина в исполнении Бориса Новикова.

Новиков мог получить государственную премию за эту роль, но главный режиссер Юрий Завадский был против: "У меня нет Ленинской, еще ни Вера, ни Слава не имеют..." Подразумевались Марецкая и Плятт - актеры старшего поколения.

Багратион же продолжал отступление и за два дня, с короткими остановками, настиг стоявшую в Погорлицах армию. Появление там остатков героического отряда Багратиона было поистине триумфальным: «Армия наша ликовала соединению с нею князя Багратиона благодарственным молебном как победе»41. Багратион, который во время всей операции вел себя, как обычно, хладнокровно, внушая уверенность войскам, привел в Погорлицы не только остатки своего отряда, но и 50 пленных, а также французское знамя — первый почетный трофей той войны. По сведениям Михайловского-Данилевского, Кутузов выехал навстречу Багратиону, обнял его и сказал: «О потере не спрашиваю, ты жив — для меня довольно!»42 Возможно, так это и было. Смысл сказанного был важен для Багратиона, как для каждого отступившего с поля боя командира: ведь его отряд понес ужасные потери, французы захватили знамя одного полка, восемь пушек из одиннадцати были брошены или захвачены неприятелем, масса имущества растеряна по дороге — за это могли и спросить, ибо армейская бюрократия и в Австрии оставалась бюрократией!

Ровно 100 лет назад, 26 июня / 9 июля 1915 года на Кавказском фронте (Западная Армения) началась оборонительная Алашкертская операция, в ходе которой Русская армия одержала победу над турками.

Начальник штаба Черноморского флота Владимир Алексеевич Корнилов, в новеньких эполетах вице-адмирала, неспешно шёл Приморским бульваром. Редко выпадала такая минуточка, и он её очень любил и дорожил теми мгновениями светлого человеческого счастья, на которые, казалось, за своей занятостью, и права не имел. Бульвар в эти предвечерние часы был полон народу: здесь и молодые матери, с малышами, прогуливались вдоль нарядных дорожек, которые разделяли клумбы, засаженные цветами. На скамейках чинно сидели старые ветераны, которые неспешно поднимались со своих скамеек и сердечно приветствовали вице-адмирала. Он особенно тщательно прикладывал, им в ответ, руку к козырьку фуражки и тепло их приветствовал. Даже женщины, и те, сердечно кланялись начальнику штаба флота и обращали к нему слова светлых пожеланий добра и благополучия.

...