Светочи Земли Русской [131] |
Государственные деятели [40] |
Русское воинство [277] |
Мыслители [100] |
Учёные [84] |
Люди искусства [184] |
Деятели русского движения [72] |
Император Александр Третий
[8]
Мемориальная страница
|
Пётр Аркадьевич Столыпин
[12]
Мемориальная страница
|
Николай Васильевич Гоголь
[75]
Мемориальная страница
|
Фёдор Михайлович Достоевский
[28]
Мемориальная страница
|
Дом Романовых [51] |
Белый Крест
[145]
Лица Белого Движения и эмиграции
|
Одной
из наиболее ярких звезд на литературном небосклоне Русского Зарубежья
XX века была поэтесса Марианна Колосова, родившаяся на Алтае 19 (26) мая
1903 г. в Бийске в семье священника, происходившего из кубанских
казаков. Ее настоящее имя – Римма Виноградова. До начала гражданской
войны юная Римма жила в Барнауле. Отец ее был убит воинствующими
безбожниками, а жених – белогвардейский офицер – расстрелян красными
чуть ли не на ее глазах. Сама Римма также участвовала в партизанской
борьбе против установившегося в Западной Сибири большевистского режима.
Весь 1919 г. и начало 1920 г. она находилась в районе Семиречья –
последнем оплоте белых сил на юго-востоке страны. Эту территорию
удерживали остатки 2-го Степного сибирского корпуса под командованием
генерал-майора Анненкова. После поражения белых, Римма Виноградова
навсегда покинула Россию, перебравшись вместе с анненковцами в Китай.
Она осела в Харбине и там окончила юридический факультет Харбинского
университета. В те годы она начала публиковать свои стихи под
псевдонимом Марианна Колосова, которые были очень популярны в
эмигрантской среде. |
Когда 29 января 1837 года скончался Пушкин, вся Россия облеклась в
траур. Поминая его ныне, сто лет спустя (выход в свет настоящего очерка
был приурочен к столетию со дня смерти великого поэта), мы совершаем
свой национальный праздник, который разделяет с нами весь мир. Так
смерть явилась для него началом бессмертия. Каждый великий народ имеет
своего великого поэта, являющегося высшим выражением его творческого
духа. Мы должны быть вечно благодарны Провидению, пославшему нам такого
человека в лице Пушкина. По всеобъемлющей силе своего дарования, по
благоухающей красоте своей поэзии, по богатству, гибкости и
выразительности языка и тонкому чувству гармонии и меры, проникающему
все его творчество, он стоит наравне с величайшими художниками мира.
Поэт и творец Божией милостью, он сам явился Божией милостью и благословением для Русской земли, которую увенчал навсегда своим высоким лучезарным талантом. |
Исполняется 30 лет с тех пор, как Россия потеряла, 28 января 1881 года,
одного из гениальнейших и своеобразнейших своих писателей - Федора
Михайловича Достоевского. И теперь еще найдутся люди, помнящие день его
похорон, соединивший вокруг гроба почившего самое удивительное
разнообразие "интеллигентных" почитателей. В
аристократически-консервативных сферах столицы тогда ходила фраза, что
тут происходит la revue generale du nihilisme. |
Актом грамотной идеологической войны назвал П.Краснов введение этой фальшивки в учебники, начиная с советских; её неограниченного тиражирования. По сути, "кричащая русофобия", выраженная в стихах, стала как бы визитной карточкой великого поэта. И все усилия опровергнуть авторство Лермонтова таких авторитетных исследователей, как академик Скатов, например, сводятся на нет невеждами и сознательными мерзавцами. Недавно в одном из "телешоу" публичный писатель Быков вновь смаковал "немытую Россию", цитируя якобы Лермонтова. Ну, с невеждами понятно. А какую цель ставят "сознательные мерзавцы"? Ведь, благодаря авторитету гнусно "подставленного" здесь Лермонтова, каждое новое поколение со школьных лет привыкают видеть Родину "немытой", то есть в облике мирового бомжа, неопрятной, дурно пахнущей, убогой на фоне чистенького, ухоженного, густо благоухающего французскими духами, но экономящего воду Запада. Кто заинтересован в русофобском штампе, безумно заложенном в подсознание людей, читающих на русском языке? Разумеется, те силы, что ставят целью манипулирование сознанием насельников огромный страны, которая для атлантического мира как кость в горле, как досадное бревно, которая лежит веками на пути их вселенской экспансии. Соотечественники, будьте бдительны и разборчивы! Читайте подлинного Лермонтова - "Родину", "Бородино", да практически всё, что им написано. К столетнему юбилею поэта "Вестник литературы" откликнулся такими словами: "Лермонтов составляет гордость и славу русской поэзии, которому наравне с другими "богатырями пера" обязаны мы крепостью наших национальных чувств… Ведь Лермонтов, бесспорно, был одним из тех поэтов, которые научили нас любить нашу родину и заставили возгордиться ею...". В.О.Ключевский писал: "... вспомните РОДИНУ Лермонтова... Поэзия, согретая личным чувством поэта, становится явлением народной жизни, историческим фактом. Ни один русский поэт доселе не был так способен глубоко проникнуться народным чувством и дать ему художественное выражение, как Лермонтов". |
|
|
Одним из наименее изученных эпизодов гражданской войны
в Казани в августе - сентябре 1918
г. было и остаётся участие в ней на стороне «белых» (1) сербского военного формирования (2), получившего впоследствии
наименование «Сербского добровольческого полка имени майора Благотича» (в
дальнейшем - «Добровольческого полка сербов, хорватов и словенцев имени майора
Благотича»). Попытка объединить скупые и разрозненные сведения о «казанском
периоде» его деятельности была, в частности, предпринята недавно кандидатом
исторических наук из Санкт-Петербурга А.М.Захаровым в статье «Создание
Сербского добровольческого полка имени майора Благотича в России в 1918 г.». (3) Однако, при несомненной
исследовательской ценности означенной публикации, она оставляет целый ряд
вопросов, многие из которых сформулировал сам автор. |
|
Движимые глубокою потребностью духа, чувствами благодарности, верности и славы, собираются ныне русские люди, - люди русского сердца и русского языка, где бы они ни обретались, - в эти дни вековой смертной годовщины их великого поэта, у его духовного алтаря, чтобы высказать самим себе и перед всем человечеством, его словами и в его образах свой национальный символ веры. И, прежде всего, - чтобы возблагодарить Господа, даровавшего им этого поэта и мудреца, за милость, за радость, за непреходящее светлое откровение о русском духовном естестве и за великое обетование русского будущего. |
Великой княжне Марии Николаевне мало писали мемуаристы… В семье ее
всегда заслоняли старшие сестры и, конечно же, ее любимая младшая
сестренка Настенька – та самая легендарная Анастасия. О ней же почти
нечего сказать. Осколки, фрагменты, недопетая песня… Читаешь те
коротенькие, но чарующие воспоминания и все время хочется спросить,
спросить в пустоту, спросить кого-то: за что же в том страшном июле 1918
года вы кололи штыками это милое создание? За всю свою короткую жизнь
она была только украшением мира. Трепетно собираешь кусочки ее разбитой
жизни. Рассматриваешь фотографии… И прямо в душу смотрит она своими
огромными синими глазами, которые в семье в шутку называли «Машкиными
блюдцами»… |
В то время как Иван Тургенев, «печалясь о судьбе крестьянской», спокойно
пребывал в Париже, Афанасий Фет занимался конкретным, довольно трудным и
грязным делом. И нимало не заботился абстрактным «счастием народным». О
чём впоследствии и написал Льву Толстому: «Тургенев
пустил по миру своих крестьян, порубил леса, разорил строения и промотал
до шерстинки скотину. Этот любит Россию. Другой же роет в безводной
степи колодец, сажает лес, сохраняет сады, разводит высокие породы
животных, даёт народу заработки. Этот не любит Россию и враг прогресса». |
В 2000 году испанский тенор Хосе Каррерас, выздоровевший от лейкемии,
специально приехал в Москву для того, чтобы поблагодарить Россию за
Рахманинова. Этот случай не единственный. Еще при жизни Рахманинова был
известен ряд случаев, когда его музыка приносила исцеление. Вдова одного
врача, исцелившаяся от душевного недуга и мыслей о самоубийстве, тайком
приносила на каждый его концерт букет душистой сирени. |
Какое страшное, тяжелое время! Мы все живем слухами, предположениями,
надеждами - и воспоминаниями. Нет ничего определенного, постоянного, все
сбились с толку, у всех в голове какая-то каша. В сущности, никто не
знает, чего он хочет, и боится того, чего хочет ближний. |
В 1874 году в штат библиотеки Московского публичного и Румянцевского музеев был принят тихий, застенчивый человек, Николай Федорович Федоров. Он был бедно одет, ел мало, работал в будни и в праздники, всегда ходил пешком, а большую часть своего жалованья раздавал нуждающимся. 350-тысячный книжный фонд библиотеки Федоров знал наизусть. Мало кто догадывался, что "дежурный при читальном зале" - из числа самых дерзких мыслителей на Руси. Его "Философию общего дела" высоко ценили Толстой, Достоевский, Владимир Соловьев ... В 2003 году Российской государственной библиотеке (бывшей Румянцевской, затем Ленинской) исполнилось 175 лет. А 100-лет назад, 28 декабря 1903 года, ушел из жизни оригинальный философ, "московский Сократ", Николай Федорович Федоров. |
Нынешний год памяти Николая Васильевича Гоголя (1809 - 1852) – значимая
дата для русского мира. Непреходящими остаются православные пасхальные
идеи христианского писателя о духовном возрождении России, воскрешении
«мёртвых душ». |
Творчество Ф.М. Достоевского (1821 - 1881) - одно из вершинных достижений русской классической литературы - справедливо уподобляют космосу. Созданный писателем художественный мир столь грандиозен по масштабам мысли и чувства, глубине духовных проникновений, что представляет собой своего рода необъятную вселенную. |
В ненастный октябрьский день 1922 года, когда на
тунисском рейде вот уже как полтора года застыли на якорных стоянках
боевые русские корабли, а их экипажи с надеждой всматривались в будущее
дальневосточной части России, из русского дальневосточного порта Посьет в
море вышла другая эскадра, под командованием контр-адмирала Георгия
Карловича Старка. Этому достойному человеку были вверены жизни людей
уходящей в историческое небытие России, обрывающей последние связи с
Отечеством и невольно рушащих надежды ранних эмигрантов на лучшее
будущее. |
Еще когда он был в лагере, об освобождении и «включении его в работу по овладению культурным наследием прошлого и использованию его достижений для нужд современности» ходатайствовали А.В. Щусев, И.В.Жолтовский, И.Э.Грабарь. Они же способствовали тому, что после выхода на свободу Петр Дмитриевич был назначен научным консультантом Академии архитектуры СССР. В этом качестве летом 1936 г. Барановский вновь появился в Коломенском, где без него создание музея под открытым небом застопорилось. Вскоре он подает в президиум Академии записку «Программа и научный метод организации музейного городка народной архитектуры» и, пока там перекладывают ее со стола на стол, занимается устройством постоянной экспозиции «Русская строительная керамика XVI—XX вв.» В конце 1937 г. консультанта Академии архитектуры приглашают в музей Троице-Сергиевой лавры для организации реставрационных работ. Им был намечен план на перспективу, составлены первые проекты и практически начата та работа, которая ведется его преемниками до сего времени |
Практически весь дальневосточный епископат Русской
Зарубежной Церкви после Второй мировой войны признал Московскую
патриархию, и таким образом о. Филарет невольно оказался в юрисдикции
МП, как клирик Харбинской епархии. Это было для него чрезвычайно тяжело.
Он никогда не допускал поминовения во время Богослужений безбожных
властей, в каком бы приходе ни служил, и никогда не совершал молебнов и
панихид по указке или в угоду советской власти. Также он никого не
благословлял брать советские паспорта и репатриироваться в СССР,
несмотря даже на то, что его собственный отец, Архиепископ Димитрий
Хайларский, поддался на советскую агитацию и выехал в Союз. Твердая
и непримиримая по отношению к МП и советским властям позиция о.
Филарета повлекла за собой многократные вызовы на допросы, на одном из
которых его даже избили. В конце концов его попытались убить: подожгли
дом, в котором он жил, предварительно заколотив двери и окна нижнего
этажа. Пожар был страшным, и о. Филарет едва успел спастись, выпрыгнув
из окна второго этажа. При этом он сильно обгорел. Таким образом,
святитель Филарет сподобился части исповедников и мучеников за веру. |
|
Памяти князя Александра Илларионовича Васильчикова (27 сентября / 9 октября 1818 г. - 2/15 октября 1881 г.) … |
Богата талантами земля Русская. Но даже на
ней такие, как Петр Барановский — редкость. Он родился в XIX веке, жизнь
прожил в XX, а принадлежит, видимо, веку XXI. Отец
его, безземельный крестьянин из села Шуйского, Вяземского уезда, слыл
мастером на все руки: мог и срубы ставить, и дуги гнуть, и телеги да
сани ладить. Но было у него любимое мастерство, к которому он и сына
приучил,— умел строить водяные мельницы. Немало их стояло по берегам
смоленских речек, исправно служа окрестным хлеборобам. |
10 октября Русская Православная Церковь чтит память святителя
Петра (Полянского). С 1925 года до ложного сообщения о его смерти в 1936
году он был местоблюстителем патриаршего престола. Несмотря
на длительное заключение в одиночной камере, митрополит Петр отказался
снять с себя должность местоблюстителя и не пожелал стать осведомителем
НКВД даже в обмен на жизнь и свободу. 75 лет назад, 10 октября 1937 года
он был расстрелян в Челябинской области. |
Стальная пушка Обухова, выдержавшая без повреждений более 4 000 выстрелов, была отмечена в 1862 году на всемирной выставке в Лондоне высшей наградой — золотой медалью.
Знаменитая пушка была оставлена на вечное хранение, и находится в Военно-историческом музее артиллерии в Санкт-Петербурге.
На стволе пушки выгравировали надпись:
Отлита в 1860 году на Князе-Михайловской фабрике из стали Обухова. Выдержала более 4000 выстрелов.
Во второй половине XIX века появление пушки Обухова совершило
переворот в пушечном производстве и, повлияв на всю военную мощь страны,
вывело Россию в число первых военных держав мира.
Обуховские пушки умножили славу российской артиллерии, которая с тех пор считается лучшей в мире |
Идейно-эстетическое своеобразие творчества
Николая Семёновича Лескова (1831 - 1895) прежде всего определяется
религиозно-нравственными основами мировидения писателя. Причастный к
священническому роду, получивший воспитание в православной религиозной
среде, с которой он был связан наследственно, генетически, Лесков
неизменно стремился к истине, сохранённой русской отеческой верой.
Писатель горячо ратовал за восстановление «духа, который приличествует
обществу, носящему Христово имя». Свою религиозно-нравственную позицию
он заявлял прямо и недвусмысленно: «я почитаю христианство как учение и
знаю, что в нём спасение жизни, а всё остальное мне не нужно». |
О его смерти сообщила лишь коротенькая заметка
на восемь строк, набранная петитом, то есть меленькими-меленькими
буквами, да еще на третьей странице, в хронике, сразу после информации о
столкновении пьяного извозчика с трамвайным столбом, в одной только
газете – «Новое время»: «Некролог. Вчера, в пятницу 18 апреля, скончался
Николай Иванович Путилов – один из видных практических деятелей. В
эпоху Крымской кампании покойный построил целый флот канонерских лодок.
Наикрупнейшее из деятельности покойного – это проект Морского порта в
Петербурге, который теперь и приводится в исполнение». И все. Другие
заслуги Николая Ивановича не были даже упомянуты. Под этим неприлично
кратким некрологом не было никаких подписей – еще одна подробность, на
которую все обратили внимание. «Все» – это те немногие, кто знал
истинную цену Путилову. Среди них был и император Александр II.
Путилов завещал похоронить себя на дамбе
Морского канала, причем в таком месте, чтобы с его могилы были
одновременно видны и Путиловский завод, и Морской торговый порт. В те
годы хоронить не на кладбище, а на дамбе, то есть в искусственно
насыпанной земле, было, мягко говоря, не принято. Министерство
внутренних дел сделало особый доклад об этой странной последней воле
усопшего предпринимателя императору, который в своей резолюции по этому
поводу выразился так: «Если бы Путилов завещал себя похоронить в
Петропавловском соборе (то есть там, напомним на всякий случай, где
погребали только императоров и императриц и где не хоронили даже их
детей, если они не царствовали. – А. К.) – я и на то согласился бы» |
Я
счастлива,
что могу
поделиться
своими
мыслями. До 1973
года я
ничего не
знала о
своем
родстве с
Первым
Главным
Правителем
Русской
Америки –
Александром
Андреевичем
Барановым. В
семье
ничего об
этом не
говорили.
Мне только
было
известно,
что два
родных
брата моего
отца во
время
революции
эмигрировали
за границу.
Прошли годы.
С семьей
отца, а они с
матерью
были в
разводе,
отношения
не
сложились,
поэтому я не
знала о
переписке
отца и тети с
братом,
который
проживал в
Калифорнии.
Переписка с
Алексеем
Алексеевичем
Масаиновым-Масальским
началась в 1958
году, но
только в 1973,
после
смерти дяди,
мне стало
известно о
нашем
родстве с
Барановым. К
этому
времени мой
отец, и
остальные
родственники
уже умерли.
Осталась
молодежь,
которой
вообще
ничего не
рассказывали
о прошлом
нашей семьи.
Это родство
казалось
нам
сомнительным,
и к письмам
дяди
относились
с большим
недоверием.
Было только
точно
известно,
что моя
бабушка –
Вера
Александровна
в
девичестве
была
Баранова,
родилась в
Царском
Селе и
получила
образование
в
Царскосельский
женской
Мариинской
гимназии,
также как и
ее сестры,
Мария и
Серафима. |
В эти тяжелые годы стоял близко к царю человек,
который добрым примером показал, как можно соединить частную благотворительность
с общественной и на чувстве личного сострадания построить устойчивую систему
благотворительных учреждений. Это был Ф. М. Ртищев, ближний постельничий, как
бы сказать обер-гофмейстер при дворе царя Алексея Михайловича, а потом его дворецкий,
т. е. министр двора. Этот человек — одно из лучших воспоминаний, завещанных
нам древнерусской стариной. Один из первых насадителей научного образования
в Москве ХVII века, он принадлежал к числу крупных государственных умов
Алексеева времени, столь обильного крупными умами. Ему приписывали и мысль упомянутой
кредитной операции с медными деньгами, представлявшей небывалую новость в тогдашней
финансовой политике, и не его вина, если опыт кончился не благополучно. Много
занятый по службе, пользуясь полным доверием царя и царицы и большим уважением
придворного общества, воспитатель царевича Алексея, Ртищев поставил задачей
своей частной жизни служение страждущему и нуждающемуся человечеству. Помощь
ближнему была постоянной потребностью его сердца, а его взгляд на себя и на
ближнего сообщал этой потребности характер ответственного, но непритязательного
нравственного долга. Ртищев принадлежал к числу тех редких и немного странных
людей, у которых совсем нет самолюбия, по крайней мере, в простом ходячем смысле
этого слова. Наперекор природным инстинктам и исходным людским привычкам, в
заповеди Христовой любить ближнего своего, как самого себя, он считал себя способным
исполнять только первую часть: он и самого себя любил только для ближнего, считая
себя самым последним из своих ближних, о котором не грешно подумать разве только
тогда, когда уже не о ком больше думать— совершенно евангельский человек, правая
щека которого сама собою без хвастовства и расчета подставлялась ударившему
по левой, как будто это было требованием физического закона или светского приличия,
а не подвигом смирения. Ртищев не понимал обиды, как иные не знают вкуса в вине,
не считая этого за воздержание, а просто не понимая, как это можно пить такую
неприятную и бесполезную вещь. Своему обидчику он первый шел навстречу с просьбой
о прощении и примирении. С высоты своего общественного положения он не умел
скользить высокомерным взглядом поверх людских голов, останавливаясь на них
лишь для того, чтобы сосчитать их. Человек не был для него только счетной единицей,
особенно человек бедный и страждущий. |
Жила тогда в своем имении вдова-помещица,
жена зажиточного провинциального дворянина, Ульяна Устиновна Осорьина. Это была
простая, обыкновенная добрая женщина древней Руси, скромная, боявшаяся чем-нибудь
стать выше окружающих. Она отличалась от других разве только тем, что жалость
к бедному и убогому,— чувство, с которым русская женщина на свет родится,—в
ней была тоньше и глубже, обнаруживалась напряженнее, чем во многих других и,
развиваясь от непрерывной практики, постепенно наполнила все ее существо, стала
основным стимулом ее нравственной жизни, ежеминутным влечением ее вечно деятельного
сердца. Еще до замужества, живи у тетки по смерти родителей, она обшивала всех
сирот и немощных вдов в ее деревне, и часто до рассвета не гасла свеча в ее
светлице. По выходе ее замуж свекровь поручила ей ведение домашнего хозяйства,
и невестка оказалась умной и распорядительной хозяйкой. Но привычная мысль о
бедном и убогом не покидала ее среди домашних и семейных хлопот. Она глубоко
усвоила себе христианскую заповедь о тайной милостыне. Бывало, ушлют ее мужа
на царскую службу куда-нибудь в Астрахань года на два или на три. Оставшись
дома и коротая одинокие вечера, она шила и пряла, рукоделье свое продавала и
выручку тайком раздавала нищим, которые приходили к ней по ночам. |