– Мне тяжело видеть, как разрушается и умирает деревня, уходит безвозвратно. Больно наблюдать происходящее с Россией. И именно об этом я, по большей части, в своих картинах хочу рассказать: о стариках, отказывающихся покинуть заросшие бурьяном умирающие деревни, где их родной дом; о людях, которые всю жизнь работали для своей страны, лишаясь многого, работали для будущего, для нас, прошли войну. Они помнят и рассказывают, как детьми молились с бабушками в ныне пустующих или рухнувших храмах, как справляли праздники, пахали, косили, трудились, не разгибаясь, и растили детей. Мне очень дорого это уходящее поколение, перед которым мы в неоплатном долгу.

Предлагаем вашему вниманию интервью с Директором Центра по развитию деревень на Русском Севере, руководителем Института общественных и гуманитарных инициатив (ИОГИ) Глебом Тюриным.

 

В 2002 г. в Главном аpхивном упpавлении пpи Кабинете министpов РТ проходила выставка "Hагpады Татаpстана”. Сpеди pаpитетов - пеpвая pеспубликанская нагpада - знак отличия "Борцу с голодом”, учрежденный Татарским Центральным исполнительным комитетом в 1922 году (всего награжден 81 человек). Занятно, что он не был простой безделушкой - на территории республики его обладатель не мог быть ни арестован, ни судим. Еще занятнее то, что инициатором учреждения такой награды был Ленин - человек, для которого голод 1921-1922 годов стал долгожданной удачей.

Надо было придумать, что делать дальше. Собрались, обсудили и постано­вили: развивать дальше то, что удалось наработать за лето, дальше овладевать секретами тех традиционных ремесел и промыслов, которым научились на мастер-классах: ткачеству, различным видам вязания. А то неудобно, в Ёркинооткуда-то приезжают этому учиться, а они сами не все досконально знают и умеют. Настоящий ткацкий станок есть, не простаивать же ему! Так постепенно пришли к идее создания сельской ремес­ленной мастерской. Правда, мастерская требует определенных затрат, одних только ниток и пряжи надо немало. Но вновь поддержал Комитет по делам жен­щин, семьи и молодежи, выделил финан­совую помощь в размере пять тысяч. И пошла активная работа.

14 марта 2000 года выполнял боевой приказ командования Объединенной группировки федеральных сил на Северном Кавказе. Задачей его штурмового отделения было взять опорный пункт боевиков в селе. При выполнении боевого задания Ильфат был тяжело ранен, но продолжал вести огонь, давая товарищам, возможность эвакуироваться. Ранение оказалось смертельным. Ценой своей жизни он спас жизни других сотрудников.

Деревня очень кон­сервативна по своей природе, здесь из­менения, как говорится, дорогого стоят. И требуют времени, порой немалого. Во-первых, людям надо было пове­рить, что все это всерьез, что это не шут­ка, не одноразовое действие: «А бог вас знает, может, вы провели это свое меро­приятие и уехали. И с концами. Может такое быть? Может». Мы продолжали приезжать, и сомнения в конце концов развеялись. Кто-то, не понимая мотивов нашей деятельности, видел в этом чуть ли не подвох: ну не могут же люди прос­то так, бескорыстно кому-то помогать. Необходимо было, чтобы и эти люди по­верили. Но самое главное, эти люди должны переосмыслить очень многие вещи, в ча­стности — понимание того, кем они считают себя в этой жизни. Ждут ли они, что кто-то придет и скажет, что и как им надо делать. Или они сами за себя отвечают и решения принимают сами. Но как это: всю жизнь кто-то принимал решения, а теперь надо решать за себя самим! Ко­нечно, это очень непросто. Словом, мы знали, какая непростая внутренняя работа должна была идти в людях. И мы видели, что она на самом де­ле шла, по крайней мере в сознании не­которых сельчан.

Пинежские деревни не похожи ни на какие другие в России. Здесь все свое, особое, колоритное, добротное. И какое-то доброе, родное. Вдоль дорог и рек ве­личественно стоят мощные сосны и ели. И деревни тут преимущественно боль­шие, по четыреста-пятьсот человек. Сколько лет езжу на Пинежье и все никак не могу понять, как это им удается так органично сочетать в себе уют, заду­шевность и размах, мощь. Во многих из здешних деревень до сих пор сохра­нился своеобразный «досельный» жиз­ненный уклад. Ну где вы еще увидите эти бревенчатые амбарчики на точеных столбиках, которые отдельными групп­ками стоят почти в каждой деревне! А дома! До сих пор по берегам красавицы Пинеги высятся эти огромные рубленые дома (нет, не дома, а домины), поражаю­щие своей красотой и добротностью. Та­ких, как здесь, нет больше нигде, честное слово! Но почему же так горько на сердце, когда смотришь на эту красоту? Навер­ное, потому, что призрак разорения род­нит сегодня Пинежье со всей Россией-матушкой.

В тяжелом бою под огнем врага командир колонны прикрыл огнем отход личного состава, не допускал врага к машинам с боеприпасами. В этом бою уничтожил около 10 боевиков. Однако выстрелом из гранатомета был взорван один из бензовозов, горящее топливо хлынуло на офицера. Живым факелом Кобин пробился к реке, бросился в воду и сбил с себя пламя. Затем с боем пробился к занявшим круговую оборону бойцам и командовал ими, пока подоспевшая авиация не отогнала боевиков. Майор Кобин был эвакуирован в госпиталь, но в тот же день скончался от ранений и ожогов...

12 февраля Дмитрий Медведев выступил в Кремле о необходимости шире внедрять информационные технологии в жизнь. В своем выступлении президент России заявил, что без информационных технологий сегодня невозможен прогресс ни в научно-технической сфере, ни в управлении. Первоочередными задачами являются создание электронного правительства, внедрение информационных технологий в социальную сферу. О том, как это можно сделать с максимальной эффективностью корреспондент ИА REGNUM побеседовал с руководителем международной сети экспертов инноваторов "Всемирная Сеть деревень" (GLOBAL VILLAGES NETWORK) Францем Нарадой, а также с директором Института общественных и гуманитарных инициатив Глебом Тюриным.

Олег Ключников мужественно вёл бой. Закрыл собой пулеметчика от брошенной в него гранаты, получил два осколочных ранения. Оценив обстановку, приказал прорываться на ближайшую высоту, где можно было уверенно обороняться длительное время. По его команде милиционеры забросали бандитов гранатами, и пока те приходили в себя, прорвались на высоту. Там милиционеры заняли круговую оборону, причем был выявлен схрон боевиков и сооружённые ими же огневые позиции. Огнём с этих позиций были отбиты еще несколько атак. В последней атаке, когда на одном из участков возникла критическая ситуация, приказал подчинённым сменить позицию, сам остался прикрывать их перемещение. Намеренно открыв свое местонахождение, отвлёк внимание боевиков на себя, а когда был окружен ими - вызвал на себя огонь артиллерии при помощи сигнальных ракет. Получил тяжелое ранение и скончался на поле боя.

Друзья называют его нежным словом «Мусик». Да и выглядит он совсем не как матерый, прошедший ад Афгана и Чечни офицер, а как какой-нибудь интеллигентный советский инженер-ботаник или пожилой шкипер с мирного рыболовецкого траулера (это из-за бороды). В общем, не так, как должен по представлению обывателя выглядеть ветеран спецназа. А с другой стороны, на кого должен быть похож такой человек? На замкнутого, угрюмого, подозрительного, битого жизнью Джона Рэмбо?

В отличие от успешных мегаполисов, боль­шая часть России — провинция, которую не вписали в крутые виражи рыночных реформ. В глазах государственного аппарата это — ог­ромная «черная дыра», поглотившая все, что было построено раньше, и в которую только для поддержания жизни надо качать и качать сред­ства. Но, увы, миллиардные дотации ей не помо­гают. Дыр больше, чем средств. Одна из проблем в том, что здесь ведь средства не инвестируют, а осваивают по-советски. Это затратная система: надо показывать затраты, чтобы тебе их покры­вали. А будет меньше затрат — урежут финанси­рование. Но это означает, что сознательно соз­дается «минус», потому что создавать «плюс» не­выгодно. 
Так умирает деревня. Угасание глубинки происходит довольно интенсивно. За 20 лет на­ша страна потеряла едва ли не 20 тысяч населен­ных пунктов. На некоторых территориях осво­бождение земли идет со скоростью 2—3 процен­та в год по старому закону «вымирание — опус­тошение — освобождение». Переполненные мегаполисы и брошенная, разоренная земля: риск потерять контроль над незаселенными территориями растет год от года — страна-континент Россия стремительно обезлюдевает. Итак, брошенные фермы, бездорожье и де­градировавшие жители — знакомая картина? Переполненные очередями города. «Рабсила», нанимаемая из-за границы (восточной), потому что тут «некому работать», а работники рвутся через другую границу (западную), потому что там «больше дадут»... По старой советской при­вычке ждут помощи сверху. Здесь все считают, что не могут изменить ситуацию, потому что ни­чего не решают. Впрочем, не то чтобы не реша­ют... В самом конце девяностых годов Тюрин ра­ботал в норвежском Красном Кресте. После де­фолта привозили гуманитарную помощь. К не­му подошел один мальчик, таких можно было видеть у бензоколонок, и спросил: 
— Телку надо? i — Какую? — переспросил Глеб. — А вон стоит! Тюрин спрашивает, сколько. — Трахнуть 60, минет 50 рублей. Это детдомовский мальчик продает детдо­мовских девочек. Глеб взял его за шкварник, привез в детский дом, но там лишь руками раз­вели. Маргинальный слой, как раковая опухоль, расползается все дальше. В 1990-м в Архангель­ской области было два детских дома, сейчас их 38. Такого не было даже после войны. Люди воюют за кусок хлеба. «Свои» бьют по «своим» рублем, а потом топят друг друга в «на­циональной идее» — водке. Так обыденно про­исходит национальная трагедия. И самое страш­ное — обреченность, с которой принимают свое поражение люди. Наступил переходный период, который для многих оказался переходом с этого света на тот... И сегодня мало кто представляет, как можно изменить эту ситуацию. Кому он нужен — медвежий угол? Глеб Тюрин знает. Он знает, как прийти в глухой угол, где на сто человек — пятьдесят старух да тридцать алкоголиков. Прийти и сделать так, чтобы забытый Богом край начал вторую жизнь, добиваясь определенных успехов в реше­нии годами не решавшихся проблем. Тюрин знает, как, не приказывая и не навя­зывая готовых решений, сделать так, чтобы вну­три маленьких полуразрушенных деревушек люди начали шевелиться, думать, стремиться, преодолевать, рождать вполне здравые идеи, со­здавать проекты и новые виды бизнеса, ранее неизвестные или давно позабытые. Для этого Тюрин создал новые консалтинговые и гумани­тарные техники, адаптированные к уровню на­шего провинциального населения. Назовем ве­щи своими именами — часто маргинального, плохо образованного населения, считающегося «отсталым» и «темным» даже в докладах совре­менных чиовников.

В ноябре отмечается очередная годовщина окончания Первой мировой войны. В советские времена о ней в нашей стране почти не вспоминали, ее героев попросту забыли, а многие памятники уничтожили. Об этой великой и забытой войне подробно рассказывает 32-серийный документальный фильм известного петербургского тележурналиста Виктора Правдюка, который скоро выходит на экраны.

Похоже, беготня по врачам, бесконечные анализы и обследования, УЗИ, ЭКГ и прочее, занимающие не одну неделю - отменяются. Поистине революционный метод, который появился благодаря нашим ученым, позволяет установить точный диагноз за 2-4 часа.

Леснинский Свято-Богородицкий монастырь – место легендарное. Взять хотя бы тот факт, что сегодня это одна из немногих обителей русской традиции, где не прерывалась монашеская жизнь. Если говорить о женских монастырях, то таких всего четыре: два в Святой Земле, Пюхтицкий и Леснинский. О монастыре и жизни в нем "Порталу-Credo.Ru" рассказывает игуменья Макрина (Холмова)

Тогда, во время тщательно организованного нападения бандгрупп боевиков на Нальчик, Игорь, неожиданным маневром пытаясь отсечь и уничтожить боевиков, стремившихся полностью окружить комплекс зданий Северо-Кавказского центра «Т» ГУ МВД РФ, выскочил на простреливаемую со всех сторон улицу и получил ранение в голову от затаившегося в кустах боевика. За мгновения до смерти Игорь прицельным огнем уложил группу ваххабитов, угрожавших зданию центра «Т» с тыла. Убийца Игоря видел это, но побоялся вступить с ним в открытую перестрелку, и лишь дождавшись разворота меняющего позицию спецназовца, тихо выстрелил ему в спину.

Когда боеспособных бойцов отряда можно было уже по пальцам пересчитать, командир отряда подполковник милиции Юрий Климов выбрал для себя самое опасное. Быстро, в несколько затяжек, выкурил сигарету и бросился к машине за боеприпасами и рацией. Место, где стоял автомобиль, было пристреляно лучше всего. Снайперская пуля попала командиру в голову...

 

Музыкально-исторический образовательный проект, разработанный Танеевским музыкальным обществом

14 марта на подразделение, которым командовал Геннадий, внезапно напала большая группа боевиков. Силы явно были неравными, и старший лейтенант Кичкайло приказал подчиненным отходить под прикрытие домов, а сам вместе с несколькими солдатами остался прикрывать их отход. Эта маленькая горстка людей сумела сковать действия противника, что дало возможность подразделению благополучно отойти и занять удобные для обороны позиции. При отходе к своим позициям старший лейтенант Кичкайло попал под гранатометный обстрел и получил множественные осколочные ранения. Боевики посчитали раненого офицера легкой добычей и попытались захватить его в плен, но, как только они приблизились к нему, он взорвал себя и их гранатой.

"Поэт! Не дорожи любовию народной" - для меня программное стихотворение, в котором Пушкин предельно четко определил кредо и миссию творческого человека. Стихотворение достаточно жесткое, но справедливое: в нем вся правда и о трудном пути художника, и о главном смысле его жизни... Не требовать наград, не продаваться, не жить от гонорара к гонорару, - все по Пушкину! - признался народный художник России Дмитрий Белюкин в одном из своих интервью (http://www.viperson.ru/). - И еще важная цитата: "служенье муз не терпит суеты". Живописцу нужно напряженно трудиться, ежедневно работать над картинами. Многие коллеги показывают в галереях все больше поверхностных содержательно и небрежных технически картин. Я не принимаю такой подход к творчеству. Картина непременно должна быть проработанной и цельной, завершенной, с неразмытым смыслом. Зрителя нужно уважать настолько, чтобы он мог любоваться работой и издалека, и разглядывать вблизи. Это ведь мистика, своего рода таинство, когда из смешения красок на полотне вдруг появляются туман, снег, сумерки, закаты и восходы...

Вопрос: Пересмотрев недавно ваш фильм "Русская тайна" я был поражен смелости и прозорливости, с которой вы говорили в нем о сергианстве. Были ли какия-то отрицательныя последствия для вас после того фильма?

Ответ: Смотря как взглянуть на последствия. Внешне было даже страшно. На кинофестивале православных фильмов, на котором в то время до отказа заполнялись зрительные залы, организаторы, пригласившие фильм на конкурс, вдруг принимают решение не показывать фильм зрителям, а отсмотреть его только в узком кругу жюри. Кончился фестиваль. Розданы многочисленныя награды. "Русской тайны" как не существует. Вдруг звонок. Звонит незнакомый мне, но известный на всю страну кинорежиссер, бывший членом жюри фестиваля, с поздравлением и благодарностью за потрясающий, как он сказал, фильм. Но фильм ведь не отметили даже маленькой грамоткой, поэтому я спросил: "Ну, а как он в кинематографическом отношении?" "Да на пять голов выше всех фильмов фестиваля?" "Ну, и почему же тогда вы не дали ему ничего?" "Да вы что?.. Когда фильм отвергли за содержание, я предложил дать приз за лучшую режиссуру. Поднялся такой протест: если будете только имя его произносить, мы все покинем жюри". А в жюри были мои коллеги кинематографисты, которые на прошлом фестивале признали мой фильм "За други своя" -- лучшим. Что же произошло? Фильм не соответствовал церковной политике. И даже около-церковные организаторы фестиваля, пренебрегая творческими принципами, страха ради "вступились в защиту церкви". А уж что пришлось выслушать от священства! Что же раздражало в фильме? Не только сергианство. В еще большей мере раздражал восторженный тон по отношению к Зарубежной Церкви. Так, я был отринут от православнаго кинематографа, который набирал тогда силу. Но зато именно это-то отрицательное последствие и помогло взглянуть на религиозную жизнь совсем другими глазами. Тогда-то и отверзлись вещия зеницы, как у испуганной орлицы. И теперь шок, вызванный "несправедливым" отношением к "Русской Тайне", сменился другим страхом: "А если бы Петя не поймал волка? Что тогда?". Если бы дали фильму тогда первый приз, вышел бы я в одиночку на дорогу "Гефсимании Царя-Мученика"? Думаю, что нет. Так что: за учителей своих заздравный кубок поднимаю! Но вы спросили конкретно о сергианстве. Именно благодаря атакам на фильм, чтобы отражать их, конечно, не публично, а в своей совести, я вынужден был углубиться в сергианство, уже, как в проблему. Тогда то я и ознакомился с текущей литературой даннаго вопроса, невольно стал о нем много думать, и пришел к заключению, что сергианство, как вид приспособленчества к миру, которое существовало в ограде церкви во все ея времена, для нашего времени в делах хранения православной веры, а значит и в поисках путей к единству церкви, вопрос первейший. Но какое открытие последовало за всем этим? Думаю, что более прозорливое, чем то, которое вы назвали смелым. Вот продолжение моего эпизода о сергианстве, который вам понравился. Что же такое сергианство? Ответ готов: сотрудничество церковных иерархов и священников с КГБ. В данном определении, как видим, взята только внешняя его сторона. И потому причина подменена следствием. Но все определяется то внутренним состоянием! Отсюда: на компромисс с безбожной властью пошли, и стали сергианами боязливые, а отвергли такое сотрудничество, и стали новомучениками люди безстрашныя т. е. сумевшия победить свою боязливость. Ведь риторику о спасении церкви сегодня воспринимают только доверчивые наши белые платочки, которых, кстати, морочить тяжкий грех. А предсмертный завет священномученика Вениамина (Казанскаго): "Не мы спасаем Церковь, а Христос!" -- стал хрестоматийным. Боязливые и безстрашные -- вот опоры для выяснения сергианскаго вопроса, который, таким образом, сводится не к осуждению сергианства как поступка, а к размышлению о природе этого поступка. И вытекающаго из этого размышления вопроса: надо ли, вообще, рукополагать боязливаго? Ибо первым грехом, ведущим в огненное озеро, поставлена именно боязливость (Откр. 21, 8). А архиепископ Аверкий постоянно предупреждал: первый признак гибели -- боязливость, которая быстро приведет к концу. Так зачем же тех, кто ведет к концу, и кому уже уготовано огненное озеро, ставить священниками? Вот, например, человека, пожелавшаго стать летчиком, как его предварительно испытывают? И на скорость его реакции, и на его выдержку, и на его боязливость, наконец. А в священники иди любой, лишь бы была принадлежность своему сословию. Так и плодятся сергиане, и не только во времена советчины.

10 октября 2010 года Свято-Богородицкий Леснинский женский монастырь во Франции, пребывающий сегодня под омофором Архиерейского Синода Русской Истинно-Православной Церкви (РИПЦ, председатель Синода – Архиепископ Тихон) будет отмечать 125 лет со дня основания. На тот же день намечен еще один великий духовный праздник – прославление в лике святых преподобных жен первоначальницы обители, блаженной памяти игуменьи Екатерины (графини Ефимовской), которая основала монастырь как деятельную монашескую миссионерскую общину. Сегодня монастырь продолжает исполнять одно из своих главных послушаний, заповеданных сестрам еще при его рождении: нести свет Православия внешнему миру, для чего при монастыре начала работу Духовно-просветительская миссия.
О ее деятельности корреспондент "Портала-Credo.Ru" побеседовал с помощником начальника Духовно-просветительской миссии при Свято-Богородицком Леснинском женском монастыре монахиней Евфросинией (Молчановой).

В России всё ещё есть порядочные люди, для которых совесть – это не пустой звук. В условиях нашего «потребительского общества», когда каждый из россиян старается «урвать кусок» и сесть в кресло соседа, история, которая произошла с пожарным Алексеем Галкиным, кажется просто нереальной.

Мы напоролись на них еще на входе в коридор, а у лестницы столкнулись лоб в лоб. Действовали они так: пулеметчик с РПК поливал по стенам зигзагом, проход там неширокий, и рикошет шел просто бешеный, у нас сразу же появились раненые. Мы стали забрасывать их гранатами. Разрывы, серая пыль от них столбом, не видно ничего… Я и моргнуть не успел, как откуда-то сбоку передо мной возник «дух» с ручным пулеметом. Стреляли мы оба одновременно. И оба не промахнулись. Автомат у меня был установлен на одиночный режим огня. Я успел нажать на спуск два раза. Разделяли нас только два метра.
Никакой боли я не испытал. Меня просто откинуло навзничь, словно слон ногой пнул. Две пули 7,62 вошли в грудь и одна – в руку. Жизнь мне спасли бронежилет и разгрузник. Одна пуля вошла сквозь «лифчик» в «броник» и осталась в теле, вторая взорвала патроны в АКМовском магазине, торчавшем в кармане «лифчика». Третья пуля пробила правую руку насквозь, разорвав сухожилие и выйдя в районе локтя. Когда я лежал на полу, видел прямо над собой искаженное злобой лицо какого-то бойца «Альфы», стрелявшего по «духам» с колена. Майор Андрей Вилько, находившийся в полуметре от меня и тоже стрелявший с колена, погиб на месте. Пулеметчик террористов попал ему прямо в голову. Ужасно… Если бы Андрей стоял, а не присел на колено, то скорее всего остался бы жив. А потом я «ушел» и очнулся уже в госпитале… Террористов «мочили» еще несколько часов. Сначала их забрасывали гранатами, но они, уже раненные и контуженные, продолжали фанатично огрызаться. Они прятались в норах под железными станками в кабинете труда. В конце концов «вымпеловцам» это надоело, и «духов» уничтожили накладным зарядом с верхнего этажа. Тротила не пожалели. Положили сразу десять килограммов.
ЦСН ФСБ потерял десять бойцов. Из них семеро были офицерами «Вымпела». И у Андрея Вилько, и у Андрея Туркина на момент гибели жены были беременными…