З марта он был арестован и заключен при штабе таганрогского комиссара Родионова, как подтверждал сам ВРК, «по предписанию из Петрограда».

«Во время содержания генерала Ренненкампфа под стра­жей большевики три раза предлагали ему принять коман­дование их армией, -- говорится в акте, -- однако он всегда категорически отказы­вался от этого предложения…»

В конце марта 1918 г. в Таганрог прибыл главнокомандующий советскими войсками Юга России В.А. Антонов-Овсеенко. В беседе с ним комиссар Родионов спросил, что же ему делать с заключенным Ренненкампфом. Прославленный советскими «историками» главком выразил удивление, почему царский генерал еще жив, и приказал немедленно расстрелять его, что и было исполнено уже 1 апреля. Комендант станции Таганрог Евдокимов (бывший рабочий судостроительного завода, затем матрос) с двумя подручными отвез Павла Карловича на автомобиле за город и там тот принял мученическую смерть…

Перед самыми воротами Эчмиадзина Красовский остановил шедшие впереди войска, чтобы дать время стянуться всему отряду. Солдаты были в таком изнеможении, что замертво падали под тень монастырских стен; и когда ударили подъем, пять егерей, которые не были совсем ни ранены, ни контужены, оказались умершими от истощения сил. Красовский ввел в монастырь только слабые остатки своего отряда, потеряв в этот страшный день весь транспорт, двадцать четыре офицера и тысячу сто тридцать нижних чинов,– потеря громадная, если припомнить, что вся численность отряда едва превышала две тысячи человек.

Эчмиадзин со своей стороны переживал во все время боя минуты страшного сомнения. Один из монастырских иноков, отец Иосиф, сидел на колокольне и с ужасом следил за тем, как две тысячи русских воинов бились, окруженные тридцатитысячной армией самого Аббаса-Мирзы. Весь монастырь молился. Архиепископ Нерсес, облаченный в праздничные святительские одежды, со всем духовенством совершал божественную службу. Все время, пока происходило сражение, он простирал вверх святое копье, омоченное кровью Христа, и просил с коленопреклонением и со слезами победу благочестивому русскому воинству. “Умилительно было это зрелище,– говорит один очевидец,– не только весь народ и солдаты, но и больные и раненые подползали к монастырскому храму – и молились”...

Но вот пушечный гром мало-помалу затих, и остатки русского войска появились перед Эчмиадзином. Монастырь отворил ворота и встретил их с молебным пением и колокольным звоном, как своих избавителей. Архиепископ Нерсес обратился к ним с приветственной речью. “Горсть русских братьев,– говорил он, пробилась к нам сквозь тридцатитысячную армию разъяренных врагов. Эта горсть стяжала себе бессмертную славу, и имя генерала Красовского останется навсегда незабвенным в летописях Эчмиадзина”.

...

Сегодня трудно себе такое представить, но два века тому назад русские войска, находившиеся в составе международной коалиции, созданной усилиями российского императора Александра I, вошли в покорившийся Париж.

Сохранились свидетельства очевидцев этого одного из важнейших событий XIX века, о котором мы хотели бы рассказать, сделав акцент не на ходе военных действий или дипломатической борьбе, а на том, как это воспринимали простые люди.

Даты некоторых описываемых событий в различных источниках иногда отличаются на один-два дня (по возможности они приведены к новому стилю). Кроме того, могут различаться в деталях цитаты изречений «высочайших особ». Это неудивительно, ведь они воспроизводились по памяти очевидцев и зачастую в переводе с французского. По этой же причине непростой процесс подписания капитуляции Парижа представлен в обобщенном и упрощенном виде. Так или иначе, общая картина событий у разных авторов примерно одинакова.

Невольно останавливает на себе внимание странная судьба всего несчастного семейства Грековых. В Ширванском полку служило шесть братьев. Старший, бывший уже генералом, убит в Герзель-Ауле вместе с Лисаневичем; второй, командуя полком, погиб под Елизаветполем; трое пали еще прежде в боях с кавказскими горцами; теперь оставался в живых один, самый младший. Мать, пораженная фатальной потерей пятерых детей, написала государю письмо и, помимо желания сына, просила уволить его в отставку, ввиду того, что персидская война могла лишить ее и последнего сына. Император Николай снизошел к материнскому Чувству ее и повелел уволить Грекова от службы с полным пенсионом, на который тот, по молодости, не имел никакого права.

Д.Н. Постников повёл в атаку остатки своего батальона на превосходившие численно в несколько раз части противника. Наступающие роты не открывали огонь до последнего. Немцы, заметив двигавшихся на них по перпендикулярной дороге «юрьевцев», в уже еле различимом сумеречном свете наступающей ночи, приняли их за своих. И стали что-то кричать. До слуха передних шеренг долетело: «Wer die?»[33]. И в этот момент батальон бросился в атаку с криками «Ура»[34]. Немцы были опрокинуты и сметены. «В паническом страхе неприятельская колонна бросилась в рассыпную»[35] и не смогла оказать никакого сопротивления. И только когда батальон прорвался, немцы, придя в себя, открыли беглый огонь[36] по уже скрывшимся в темноте ротам. В этот момент подполковник Д.Н. Постников получил лёгкое ранение, в ступню правой ноги[37]. Но главное было сделано. Прорыв удался, немцы не преследовали.

Вот эта улица, вот этот дом… Была улица - Рабочая, сейчас – имени Николая Тряпкина. Мы стоим напротив дома, где жил поэт. Говорят, что раньше конек крыши украшал петух, и, конечно, резные наличники-кокошники на окнах. Отец поэта - столяр, любил деревянную красоту, и жалел, что сын Коля не освоил ремесло, балуется стихами. Нет, деревенские вовсе не против высокого слога! Но, привычные к тягловой доле, они недоверчиво смотрят на бумажное дело - как на уклонение от извечных обязанностей. Поверить в чудо, в то, что сын твой поцелован Богом, призван к великому служению?! А может, просто блажит?!

На боевом счету подпоручика Василия Ивановича Янченко, воевавшего на «ньюпорах», было 16 воздушных побед.

В последние годы усиленно навязывается тот факт, что русский народ ничего не может и ничего не умеет, вбивается в мозг то, что наш народ ленивый увалень, который лежит на печке и плюёт в потолок. Нужно снять шоры с глаз и посмотреть назад в историю, там отчётливо будет видно достижения наших предков. Запоминайте эти фамилии, гордитесь ими, делайте всё возможное, чтобы быть достойными великих побед наших предков.

...

Врангеля я раньше не знал; это человек очень колоритный и живая противоположность Деникина. Врангель представляет любопытный тип человека, который делает совершенно новое дело, работает совершенно новыми для себя приемами и еще не успел в этом новом деле ни усомниться, ни разочароваться. Я не буду говорить о нем как о военном, слыхал² от всех, что здесь у него значительные дарования и глазомер, быстрота и натиск, большое воображение со столь же большой осторожностью, смелость и решительность, и легендарная осторожность. Вот те своеобразные качества, которые внушают к нему большое доверие. Он настоящий военный, любит военное дело и, в сущности, конечно, предпочел бы заниматься только им. Судьба заставила его быть политиком, и в этой новой для него роли политического деятеля во время революции он сумел довольно быстро разобраться и найти подходящий курс; он нашел его, вероятно, также отчасти интуитивным путем, отчасти тем применением здравого смысла, в котором Наполеон видел весь смысл военного гения. Он оценил имеющиеся в его распоряжении средства, наличные возможности и, оставляя в стороне всякие симпатии и антипатии, сознательно и без всякого зубовного скрежета, не насилуя себя и не притворяясь, пользуется всеми средствами для достижения поставленной им цели. Как военному приходится пользоваться и солдатами, и шпионами, и народными восстаниями, и ядовитыми газами, всем, всем, что может ему помочь, так и Врангель в своей политической задаче также спокойно пользуется всем тем, что может оказаться полезным для главной цели: избавить Россию от большевизма.

Русский композитор, сам себя называвший «бойцом за правдивую мысль искусства». Композитор-бунтарь, величайший реалист и новатор, создавший подлинно народные русские оперы.

Военный инженер, генерал-лейтенант (артиллерия), первый руководитель Луганского патронного завода. Член Артиллерийского комитета Главного артиллерийского управления.

Алексей Ганин был расстрелян в подвалах Лубянки после жестоких пыток, которыми руководил начальник седьмого отдела СО ОГПЦ Абрам Славотинский. Двоюродный внук поэта Евгений вспоминал: «По рассказам моей бабушки Анны - Алексей Алексеевич Ганин - вологодский поэт, ближайший друг Сергея Есенина, сын двоюродного брата моего деда, - был расстрелян большевиками-интернационалистами 30 марта 1925 года в Бутырской тюрьме в день своих именин, почитаемый как день Святого Алексея - Божьего человека. Вместе с ним были расстреляны семь молодых русских поэтов, верных Православию. Алексей Ганин принял смерть в возрасте Христа. Прах его погребён на территории Яузской больницы».

Остаётся добавить, что при производстве в 1966 году дополнительного расследования объективных данных о принадлежности Ганина и других лиц к организации «Орден русских фашистов» обнаружено не было.

Родные долго не знали, что случилось с Алексеем. Летом 1925 года младший брат Федор съездил в Москву, чтобы разыскать его. Вернулся мрачнее тучи, не зная, как сообщить матери страшное известие. Сказал старшей сестре Шуре: «Алешку расстреляли» - и заплакал. Сестра Елена вспоминала: «Фёдор-то в Алексее души не чаял. Приехал из Вологды, где узнал о расстреле Алексея. Никому ничего не сказал, боялся за мать - думал - с ума сойдёт. Она каждый день фотографии перебирала. В мезонин поднималась - сидит и плачет. И я с нею...»

Фёдор Ганин был арестован в 1937 году, а в 1941 году «умер в местах заключения»… Дом Ганиных сгорел. В огне погибла уникальная библиотека поэта, многие его рукописи, письма. Спасти удалось только «Евангелие», которое ему подарил священник с надписью. Самой деревни уже нет также. На месте дома, в котором родился и вырос поэт, поставлен памятный камень.

Кавказский фронт на протяжении всей войны заметно отличался от других театров военных действий. В любое время года здесь велась не окопная позиционная война, как в иных местах, а шли активные боевые действия с обходами, окружениями и решительными прорывами.