1917 г. стал годом крушения российской монархии. 2 марта 1917 г. император Николай II подписал отречение от престола в пользу своего брата — великого князя Михаила Александровича, но тот отказался встать во главе государства. Веками существовавший в России политический строй прекратил свое существование.

В освобожденном Симбирске началась новая жизнь, жизнь оригинальная, жизнь какая-то приподнятая… Понаехали из других городов партийные лидеры, по преимуществу социалистических толков; объявились и свои - доморощенные… Среди них оказались избранные в Учредительное собрание… Замитинговал Симбирск… Полились бесконечные речи… А Каппель и каппелевцы не говорили: они делали свое важное дело… Они снова были в походе, снова шли на врага…

12 декабря 1923 года всем учащимся русской гимназии в Моравской Тржебове было предложено написать о том, что произошло с ними, начиная с 1917 года и кончая их поступлением в гимназию. Был собран огромный материал, который скомпоновал и тактично прокомментировал преподаватель гимназии В. М. Левитский. Получилась маленькая книга, впечатления от которой обратно пропорциональны ее размерам. В предисловии к ней известный историк-богослов В. Зеньковский писал:
«Одна ли детская душа глядится из этого своеобразного узора воспоминаний, мыслей, переживаний? Их часто наивные, неумелые речи, их простодушные замечания не красноречивее ли многотомных мемуаров? Не запечатлено ли в них непосредственное звучание нашей эпохи — во всей жути ее диссонансов, ее горькой действительности, ее трагического смысла? Да, печатаемые ниже документы далеко превосходят их скромное наименование «детские воспоминания»... В них невозможно погрузиться без того, чтобы не застонала душа, чтобы не затрепетало сердце от прикосновения к трагедии России».

Рѣшить споръ «соглашеніемъ» съ насильниками — невозможно. Они возводятъ въ принципъ неподчиненіе большинству.
Они не признаютъ никакихъ обязательствъ. Никакихъ правъ. Противъ разбойниковъ одно только средство дѣйствительно — оружіе.
Насильники — должны быть побѣждены. Это первое необходимое условіе спасенія русскаго народа.
Но мечомъ воскресить страну невозможно. Мечомъ можно разорвать ту петлю, которая его задушила. А вдохнуть жизнь должна другая внутренняя сила.
Если витязи Земли Русской подняли мечъ, то вожди духовные должны поднять Животворящій Крестъ!
Если необходимо одержать окончательную побѣду на фронтахъ, то такъ же необходимо одержать нравственную побѣду надъ духовнымъ разложеніемъ народа.

В марте 1920 года, после Новороссийской катастрофы, гибели Северного и Северо-Западного фронтов, положение Белого дела представлялось обреченным. Прибывшие в Крым Белые полки были деморализованы. Англия, самый верный, как казалось, союзник, отказалась от поддержки Белого Юга. На маленьком Крымском полуострове сосредоточилось всё, что осталось от недавно ещё грозных Вооруженных сил Юга России. Войска были сведены в три корпуса: Крымский, Добровольческий и Донской, насчитывавшие в своих рядах 35 тысяч бойцов при 500 пулеметах, 100 орудиях и при почти полном отсутствии материальной части, обозов и лошадей. 4 апреля 1920 генерал Деникин сложил с себя полномочия Главнокомандующего Вооруженными Силами Юга России и, по просьбе собранного по этому вопросу Военного совета, передал их генерал-лейтенанту Петру Николаевичу Врангелю.

Растянулся теперь обоз чёрной лентой во мраке ночи. Двигается медленно, бесшумно. Только колёса скрипят, да изредка донесётся стон или чуть слышная брань кого-нибудь из раненых. Третий день армия в кольце, и вот-вот должна решиться её судьба. Быть или не быть. Если удастся прорваться через железную дорогу в широкие степи, то есть надежда, если же нет – то всему делу конец. А кому ж решать эту сложнейшую задачу, как не Богу Войны и Шпаге генерала Корнилова Сергею Леонидовичу Маркову и его орлам?

21 августа 1946 г. на заседании Военной коллегии Верховного суда СССР атаману Семенову было предъявлено обвинение, содержащее 10 пунктов. 26 августа печально знаменитый В.Ульрих — неизменный председатель на всех главных показательных процессах, открыл заседание Военной коллегии. Семенов, первым дававший показания, отлично знал свою участь, был ко всему безразличен и признал предъявленные ему обвинения. «Вопрос: В чем выразились ваши попытки организации переворота в Петрограде против Советов рабочих и солдатских депутатов? Семенов: По плану, предложенному мной полковнику Муравьеву, опираясь на один или два военных училища, арестовать лидера большевиков Ленина и расстрелять. Вопрос: Значит, расстрелять? Семенов: Да, расстрелять!»

К 75-летию В.И. Лихоносова

С каждым часом число орудий у красных увеличивалось, огонь усиливался, раненых и убитых становилось всё больше, а у наступавших не было даже снарядов, чтобы ответить на смертоносный огонь, и батареи молчали… Генерал Эльснер приказал раздать последние десять тысяч патронов, больше у армии ничего не было. И уже выбыли из строя многие командиры, а Екатеринодар продолжал стоять. Генералу Казановичу удалось прорваться в город, но удержаться в нём не было возможности, и пришлось отступить. Тридцатого марта Корнилов собрал военный совет. Заседание проходило в здании фермы Кубанского экономического общества, находившейся рядом с городом. Сюда Верховный перенёс штаб, чтобы быть ближе к фронту. Белые стены фермы были слишком хорошей мишенью, и огонь по зданию вёлся постоянно, но все уговоры найти место более безопасное не возымели действия. Корнилов занял угловую комнату, напротив поместилась команда связи, рядом с ней – штаб и перевязочная. Позади же комнаты Верховного была размещена операционная и комната для раненых, число которых превысило полторы тысячи. Оттуда постоянно доносились стоны, и они ещё больше нервировали Лавра Георгиевича.

Есть в истории фигуры, которые сами просятся в поэму или пьесу; искусство не может не возвращаться к ним – независимо от переменчивых оценок их роли. Таковы, например, Юлий Цезарь или Жанна д`Арк. Таков и Александр Колчак.