В двадцатом веке, уже в советские достаточно поздние времена, внук Александры Осиповны собрал часть оставшихся от неё раритетных вещей и перевёз их к себе на квартиру в Тбилиси. Он добился на этой основе открытия литературного мемориала Смирновых, где работало затем общество русско-грузинских литературных связей. Среди обстановки там находились два живописных больших портрета Смирновой-Россет, её чудесный мраморный бюст, исполненный в античной эллинской традиции скульптором Вичманом, и бюро, за которым работал Гоголь. Как рассказали автору этого очерка, во время переворота, устроенного в девяностых годах Шеварднадзе при помощи российских танков, в центре Тбилиси, в том самом квартале проходили бои, обстрелы. Здание пострадало. Мемориал был или уничтожен, или разворован.

 

 

«Золотой век» нашей литературы, культуры изучен, казалось бы, вдоль и поперёк. Невозможно сосчитать, сколько работ создано о нём; и что можно сказать ещё? (автор исключает бульварную и паранаучную беллетристику с её «сенсациями»). Но отчего-то вновь и вновь тянешься к тому времени. И странно: отдаляясь, оно делается сердцу дороже, ближе.

Академики Грабарь, Щусев, профессор Сычёв и другие пытались спасти Казанский собор, часовни и ворота. Апеллировали к их высокой эстетике. На это Каганович ответил: «А моя эстетика требует, чтобы колонны демонстрантов шести районов одновременно вливались на Красную площадь».
Защита памятников оканчивается трагически. Большинство реставраторов арестовано. Профессоры Анисимов и Клейн расстреляны. Составлен список для дальнейшей чистки. Имя Барановского в нём значится под номером восемь...

...осенью тридцать третьего года, в список обречённых на уничтожение памятников попал Покровский собор, чаще именуемый собором Василия Блаженного. И Барановский, в прошлом подпоручик-сапёр Отечественной германской войны, даёт свой новый бой. Не добившись приёма в Кремле, он заявляет руководству Моссовета: «Это преступление и глупость одновременно. Можете делать со мной, что хотите. Будете ломать – покончу с собой». И следом посылает подобную телеграмму Сталину.
Петр Дмитриевич был арестован в Коломенском на сборке деревянной башни, привезённой из Беломорья... ...Перед отправкой по этапу ему впервые дозволили встретиться с женой. Он встретил её вопросом: «Собор цел?». Жена успокоила его.

15 января 1925 года, 85 лет назад родился талантливый русский писатель Евгений Иванович Носов (+ 13.06.2002 г.)

Прежде чем Глинка сочинил свои шедевры, он сам был сочинен в мысли Божией.[1] Весь золотой век русской культуры - творение Божие. А заветы Глинки - это ярко выступившее в его музыке призвание России в мире.

 

Более тридцати лет назад в город Никольск Вологодской об­лас­ти прилетел особым рейсом самолет. Встречать его вышел весь город. В­ последний раз привез он поэта Александра Яшина, завещавшего по­­хо­ронить себя на родине. Писатели-вологжане, родные, друзья от­вез­­­ли его в деревню Блудново, где он родился.

Накануне 90-летия писателя в библиотеке имени Фёдора Абрамова в Санкт-Петербурге прошёл традиционный вечер памяти писателя. Запомнилось мне прозвучавшее на этом вечере выступление вдовы писателя Людмилы Владимировны Крутиковой-Абрамовой.

Писатель-фронтовик умер более 30 лет назад, но все написанное им и сегодня читается на одном дыхании, заставляет сопереживать... Гостями курян в эти дни были дочь и сын писателя - Наталья и Сергей, живущие в Подмосковье. Сергей Константинович Воробьев ответил на вопросы корреспондента "Труда".

Нет, даже как-то не верится, что миновало уже более двух десятилетий со времени кончины Юрия Ивановича Селезнева, выдающегося русского литературного критика, издателя, редак­тора, нашего незабвенного Юры, покинувшего нас на 45-м году, и которого мы проводили в последний путь на Новокунцевское кладбище на девятый день после его неожиданной смерти (а мо­жет, гибели?) 16 июня 1984 года вдали от родной земли — в Гер­мании.

По его проектам в тамошнем пейзажном парке были возведены Львиный мост, "Ферма" и "Птичник". Назначенный в 1805 г. архитектором Главных адмиралтейств, мастер начал работу над самым известным своим произведением. Возводя Адмиралтейство, Захаров радикально перестроил прежнюю постройку, возведя на берегу Невы по сути совершенно новое величественное здание, увенчанное высоким золоченым шпилем.

Реставратор всея Руси, заботник о державе, непримиримый боец и борец с погубителями отечественной культуры и истории – так называют его теперь многие, оглушённые трагической вестью. Савва Ямщиков не только возвращал к жизни древние русские иконы или работы русских провинциальных художников прошлого, не только открывал миру гения в лице Ефима Честнякова, хотя каждое из этих открытий сделало бы громкое имя любому исследователю. Он был для нас, как прекрасно сказал екатеринбуржец Сергей Рыбаков, «реставратором высоких смыслов» — всегда как высшую ценность провидел в душе и в делах своих великую страну с великим и талантливым народом. Народ для него — это зодчие древних храмов и мастера-реставраторы, творцы светоносных икон и создатели нетленного русского Слова, воины и ревнители православной веры.
Этому народу и этой стране он присягал, их всегда держал перед своим внутренним взором, им оставался верен до своего последнего вздоха.

Он был делателем добра, не знающим усталости, отдыха, смятения и нерешительности.